Леона спешилась, освободила Принца, отвела его к воде и привязала к опоре моста — длина веревки позволяла коню и спуститься к речке, и спокойно попастись на берегу. Вдоль берега тянулась хорошо утоптанная тропинка — здесь наверняка останавливались на отдых все путешествующие в столицу. Леона пошла по тропинке и через несколько шагов обнаружила здоровенный плоский камень, на котором можно было удобно расположиться и организовать им с Росликом перекус.
Гном, который высунул голову из кармана и осматривал окрестности, одобрил ее выбор. Леона устроилась на краю камня и постелила перед собой носовой платок. Рослик тут же выбрался наружу, спустился вниз и уселся посередине платка, поджав под себя ноги.
— Вообще-то на чистое я собиралась положить еду! — Леона нахмурилась.
— А я что, должен сидеть на грязном? — с искреннем недоумением в голосе спросил гном.
Этот Рослик-Недорослик был, конечно, редкостным нахалом, но у Леоны почему-то не получалось как следует возмутиться и всё ему высказать. Большую часть времени он казался ей ребенком — избалованным и упрямым. А по-настоящему сердиться на ребенка она не могла.
Вздохнув, она выложила на свободный край платка вчерашний хлеб, оставшийся от ужина в трактире, и несколько полосок вяленого мяса, а рядом поставила флагу с водой и налила немного в крышку. Рослик потребовал, чтобы Леона поломала хлеб на кусочки, потом наконец принялся есть и пить. Сама она тоже не отставала, так что со скудным завтраком покончили быстро.
— Ну, питание так себе, — заявил гном, поглаживая живот. — А я, если хочешь знать, к дурному обращению не приучен. Виолетт, чтоб ей пусто было, меня кормила как на убой и молоком поила в день по три раза.
— Вот и оставался бы с ней! — буркнула Леона, дожевывая последний кусок хлеба.
— О, люди! — Рослик вскочил и театральным жестом воздел руки к небу. — Глупые, глупые человеки! Вам, с вашим рабским сознанием, не дано понять, как страдает в неволе свободное существо!
Леона сжала кулаки и сделала глубокий вдох, намереваясь сообщить этому дармоеду всё, что она о нем думает, но от возмущения подавилась хлебной крошкой и закашлялась.
— По спинке постучать? — участливо спросил гном, а когда она, не в силах ничего ответить, только отмахнулась, добавил: — А ведь это к нам гости торопятся.