– Чего зачем? Водички зачем? Так небось сушняк мучает с похмелья?
– С какого похмелья? Не пил я вчера, и пить не хочу, я спать хочу. Зачем, ироды, разбудили?
– Затем, что ты вчера человека убил по пьяни.
– Кого это я убил? Да и не пил я вчера!
– Гувернера Григория Ведрова ты убил, вчера вас обоих нашли на заднем дворе, ты лежал мертвецки пьяный, а он реально мертвый, его ножом пырнули, ТВОИМ ножом, его даже у тебя в руках нашли, весь окровавленный, а на пенечке лежали пустой штоф водки, закуска. Вроде как выпивали вы вместе, – монотонно убеждал Зазнаев.
– Да не убивал я его, барин, и не пил. Я вообще только по праздникам употребляю, а уж с гувернером этим мне что пить, он человек образованный, у меня своя жизнь, а у него своя, – Жуков несколько оживился, словно просыпаясь на ходу.
– А это твоя вещь? – Зазнаев положил на стол нож, который вытащил из бумажного конверта.
Жуков посмотрел на нож так, как будто увидел живого скорпиона, потом кивнул головой:
– Мой, вот тут даже зазубринка на рукоятке имеется. Мой, бесспорно мой.
– А что же он в крови?
– Не знаю, я им даже куриц не резал.
– Так мы можем узнать, кровь человека на нем или птицы, – подал голос Железманов. Он был прав, наука на тот момент уже научилась отличать кровь человека от крови животного, даже о группах крови человечество уже знало. Другой вопрос, могли ли сделать такое исследование в маленькой провинциальной Рязани, но подозреваемому это знать было совсем не обязательно.
– Все равно не я этого гувернера зарезал, я его даже и не видел вчера, я днем в Рязань ездил, гвозди покупал, к вечеру только приехал.
– А кроме гвоздей в Рязани ничего не покупал? – задал новый вопрос Зазнаев.
– Нет, а что я мог покупать?
– Водку, например.
– Да говорю же я: не пью, ну если только по праздникам, – видимо, дворнику слегка полегчало, он стал активнее защищаться.
– А убитый?
– Что убитый?
– Он пил?
– Да не знаю я, может и пил. Я за ним не следил.
– Хорошо, когда в усадьбу вернулся?
– Да часов шесть уже было.
– Что делал?
– На кухне с бабами посудачил, потом поел, мне Агафья щей налила, потом чай пил, ну то се, помню, пошел покурить я на задний двор, там присел на пенек и все, больше ничего не помню. Проснулся уже здесь, давно так не спал и сейчас голова мутная какая-то.
– А кто же тогда Ведрова убил, если ты ни при чем? – опять встрял в разговор Железманов.