Вот уже и пенсионерки появились в их компании.
Какая там компания… Компаниями часто встречаются – отмечают праздники, а они так – просто старые знакомые, школьные подруги.
Наконец-то в сегодняшний выходной собрались полной компанией – ввосьмером в кафе.
– Да, никто не думал о таком повороте в моей жизни, – рассказывала краснощекая Елизавета, круглая дама с сильно накрашенным лицом и причудливой прической из темно-каштановых волос. – Бросил меня мой любвиобильный муж – нашел молодую… Все вывез из квартиры, что нажили за пять лет совместной жизни, и мое еще прихватил. Ох, и ругалась я на него… На весь этаж кричала и «грязью обливала».
– Какой по счету? – съязвила худощавая Светка с веснушками на щеках и в причудливой маленькой шапочке набекрень. – Что твоего он прихватил?
– Третий! Официальный, – продолжала Лизка, заедая пиццей выпитую рюмочку водки. – А так и не помню, сколько «недолгих» было. Мою шубу старую под шумок уволок и столовый сервиз старинный – мне от родителей остался. Не везло мне в жизни. Нормальные мужики не попадались – поживут, поживут и убегают… Может, сейчас счастье улыбнулось, – медленно пережевывая салат, рассказывала она. – Весной поехала я на кладбище, на могилку родителей цветы поставить. Вижу – сидит приятной наружности мужчина и просит подаяние возле ограды кладбища. Чисто, но бедно одетый. Руки – такие… даже не знаю, как описать, чистые, ногти подстриженные. Волосы на голове причесанные, чистые.
У других попрошаек – маслянистые, и все они вонючие, грязные… пройти рядом противно.
Подошла я, спросила, что, мол, как зовут, почему просит подаяния Так и разговор заладился. Василий, так его имя, рассказал, что жил с женой много лет, но брак не узаконили. Почему? Толком и не знает: то времени не было, то стыдно в такие-то годы, наверное, что он пришел в ее квартиру жить. Вырастил ее троих детей от разных мужей. Работали на лакокрасочном заводе, вместе и по «горячему тарифу» – вредное производство – вышли на пенсию.
Жена умерла, а дети из квартиры отца и выгнали, продали и разделили деньги между собой. А чтобы он ни на что не претендовал, документы его сожгли.
Остался мужик без крыши над головой, без московской прописки и без документов. Три месяца до нашей встречи жил на даче у знакомого, восстанавливал паспорт и документы.