Я, стараясь двигаться бесшумно, добежала до ванны.
Успела вовремя, опорожнила скудное содержимое своего желудка прямо в раковину и
включила холодную воду, умыла лицо. Руки дрожали, по щекам текли слезы, я не
могла их остановить.
«Я опять ошиблась», – билась в голове мысль. Обо
мне не заботились, меня использовали и дальше будут, только уже по-другому. Я
тихонько вышла из ванны, нашла свои единственные джинсы, схватила первую
попавшуюся футболку и побежала в коридор. Я была уже в кроссовках и куртке,
даже взялась за ручку двери, когда сзади послышался шорох и недовольный голос
Димона:
– Куда собралась?
Я не могла на него смотреть, чуть-чуть повернула
голову в его сторону и, стараясь говорить беззаботно, выпалила:
– Так в магаз. Жрать хочется.
Даже мне мой собственный голос показался истеричным.
Димон развернул меня и задрал подбородок повыше, чтобы как следует рассмотреть
лицо. Он хмурился. Он вообще по утрам всегда был в плохом настроении,
раздраженным и мрачным, до первой затяжки.
– Я вчера забил холодильник сардельками. Две
упаковки купил по акции. Свари их хоть все разом и жри, – недобро
прищурившись, скомандовал он и потянул меня от двери. И в этот момент я
испугалась. Сильно. Но мой дух, закаленный предательством отца, еще не был
сломлен, я не поддалась и от двери не отошла:
– Мне что-то плохо, хочу воздухом подышать.
Сигареты куплю тебе.
– На кой ляд мне сигареты. У меня еще на две
самокрутки осталось. Давай, ты сейчас хавчик нам организуешь, я пока пару
звоночков сделаю, а потом мы расслабимся. Лады?
Димон широко улыбнулся мне, но сейчас я заметила, что
улыбаются только губы, глаза внимательно наблюдают за мной. Он не отпустит
меня, пока я ему нужна, пока раздвигаю для него ноги – не отпустит. Да еще с
подвязками в ментуре. В этот момент я почувствовала себя жалкой, как мать, а
больше всего на свете я не хотела быть похожей на свою мать. Я вырвала руку из
мужского захвата, гордо вздернула подбородок и заявила:
– Я хочу уйти.
Я уже развернулась к двери, когда мужская рука
схватила мою голову и с силой впечатала прямо лицом в дверь. Я четко услышала
хруст. Димон сломал мой маленький нос картошкой. Но он на этом не остановился.
Крепко взяв меня за волосы, он потянул на себя и швырнул на пол. Нависнув надо
мной, злобно сверкая глазами, он замахнулся и ударил кулаком по левой скуле. В
глазах сначала вспыхнули белые искры, а потом потемнело. Он что-то кричал, но я
не могла разобрать слов, не могла сосредоточиться на окружающем мире, я
старалась не захлебнуться собственной кровью, затекающей мне в рот из разбитого
носа. Он снова обхватил мою голову и подтянул к своему лицу.