В координатах мифа - страница 10
Шрифт
Интервал
чтобы в душе – бубенчики, а на дворе – весна…
был бы, слегка присоленный, хлеб – на ладони времени…
чтобы в гостях – желанные (и никогда – врасплох),
чтоб прорастало лучшее не из чужого семени…
но… на ветру качается пыльный чертополох…
не золотятся колосом Псковщина и Смоленщина,
наглухо занавешены долгие вечера…
а в безымянном городе плачет хмельная женщина,
будто опять поверила, что из его ребра…
будто припала Родина к теплой груди Всевышнего —
плачет – не успокоится, не оторвет лица.
Улицы не парижские – с кошками и мальчишками,
папы – сплошные «летчики», нет холодам конца.
«Это русская сторонка»…
«Это русская сторонка». Летний зной в затоне тонет.
Спит соломенное солнце, зарываясь в облака.
Голосит петух поддатый: «Распрягхайте, хлопцы, ко́ней!» —
Метит в «яблочко» – навылет (чтоб уже наверняка)!
Хоть полшара – десантируй, здесь любому хватит места.
За бескрайним Енисеем всякий – Будда (в меру сил.)
Медитируют в Сибири дети светлой Поднебесной…
«Рэнь-шэн бу-кэ хвань-дэ-хвань-ши»[1] —
как Конфуций говорил. —
Прав он был. Да кто бы спорил? – Все бесценно. Время тленно.
Над чубатыми борами – желторотая заря.
Машут лапами березы. Вечер будет офигенным…
Разбавляй речной прохладой жгучий спирт из «пузыря»!..
Ветеран двадцатилетний. Он послал меня в… европу!
Он сказал, что я с акцентом говорю!.. Достал баян… —
понеслись гнедые звуки по околице галопом. —
Это русское… застолье…
«Это Родина моя.
Это русская сторонка».
Здесь тебя не ранят в спину.
Ночи лунные полынны. Тонкокожи тополя.
И… почти невыносимо…бьется жаром за грудиной:
«Это русские картины…
это русская земля…»
Незнакомая Родина
Два вопроса: «Что делать?» и «Кто виноват?»,
как седые проселки, навеки схлестнулись.
В Ярославле над Волгой ярится закат.
Тлеет Тула витринами пряничных улиц.
А в вагоне – туман опрометчивых слов.
Да и сам ты доверчив, наивен и жалок,
обнаживший всю душу до самых основ,
точно Питер – изнанку своих коммуналок.
…За спиною – перрон. Переступишь порог —
и на пир с «корабля», но расходятся гости.
…А рассвет с огоньком, и с горчинкой дымок,
и дрова – на дворе, и трава – на погосте.
Оживает душа, обращенная в слух.
Акварельные зори свежи и прозрачны,
но умолк предпоследний нетрезвый петух,
оцарапав околицу хрипом наждачным.
Вот бы взять да попробовать жить-не тужить,
чтоб душа – нараспашку!.. Похмельно-непьющий,