Кое-как опираясь на локти, Александр
засучил ногами по скользкой траве, пытаясь отодвинуться подальше от
рождающейся нежити. Время будто застыло, исчезли цвета и звуки…
Осталось только лицо мертвяка, исказившееся в уродливой гримасе
перерождения. Открылась, и тут же закрылась челюсть, резко
дёрнулась голова. Несколько раз вздрогнув всем телом, дед замер на
считанные секунды.
Когда старик снова зашевелился, Саша
заорал не своим голосом. Зомби беспорядочно задвигал руками по
земле, стараясь перевернуться на живот. Наконец, ему это удалось, и
он поднялся на руки, уставившись на визжащего парня мутными
буркалами.
- Дедушка! Нет! Не надо! – захрипел
Саша сорванным горлом. – Уйди! Уйди!
Из раззявленной пасти зомби вырвалось
тихое сипение выходящего из лёгких воздуха, и он пополз вслед за
копошащимся парнем. Падая оплывшей мордой в сырую землю после
очередной попытки схватить жертву за обутые в кроссовки стопы.
С каждым рывком Саша чувствовал, как
тело наливается противной тяжестью, немеют ноги… Не убежать, сейчас
цепкая лапа схватит его, и…
Внезапно голова мертвяка с жутким
грохотом взорвалась, выплеснув наземь смрадные бледно-розовые
ошмётки. Зомби моментально замер, превратившись в груду тряпья и
мяса.
- Бра-ати-ишка-а! – Саша не сразу
понял, чей голос он слышит. – Ну-у чё-о в натуре! Ка-ак я его-о
за-ажму-урил!
- Мотыль… - обессилев, Саша упал на
спину, жадно хватая ртом воздух. – Сука…
Александр лежал, глядя в небо,
пытаясь прийти в себя. В ушах гулко пульсировала кровь, не давая
понять слова бывшего подельника.
- …а я такой дозорным «Христос
воскрес, я вернулся! Осозна-ал!» Лохи повелись, и тут братки
по-тихому всех на перья поса-адили! А потом остальных, кто при
волынах был, загасили! По четкану зашли! – наконец, смог разобрать
писк напарника, с восторгом рассказывавшего о нападении на
деревню.
Саша почувствовал, как к горлу
подкатывает густой ком отчаяния. Липкого, тошнотного… Только-только
вдохнул полной грудью свободы и нормальной… Человеческой! Жизни!
Мотыль… Тварь… Сука… Навёл братву… Из выпученных, водянистых глаз
полились слёзы, и Саша, свернувшись калачиком, горько зарыдал…
* * *
Над селом, совсем недавно наполненным
звуками топоров, пил и пением, раздавался плач голосящих женщин,
редкие выстрелы и глумливые крики бандитов. Урки вытаскивали из
домов пытавшихся спрятаться жителей, попутно хватая всё, что
казалось ценным. Награбленное сваливали в кучу посреди дороги в
центре деревни. Женщин с детьми загоняли в недостроенный сарай,
безоружных мужчин укладывали ничком. Стариков и пытавшихся
сопротивляться мужиков убивали на месте, не желая возиться с
бесполезным «мясом»…