Солнце на ладонях - страница 2

Шрифт
Интервал
И ад потому нам роднее,
Что там раскрывается ложь
Для сходного с нами общенья.

«Тот, в ком остался чувств переизбыток…»

Тот, в ком остался чувств переизбыток,
Тот счастье беспокойное несёт.
Сквозь зиму теплится улыбка —
Души горящий уголёк.
И месяцем декабрьским поцарапан,
С Венерою, светящейся в глазах,
Он, вдохновлённый хвойной лапой,
На звёздах имя написал.
Снега кружились и ложились —
Непреходящая природы нить, —
Так грёзы вешние умылись,
Чтобы ему не разлюбить.
Я вижу странную картину:
Овчаркою своей ведом
По снегу к музыке старинной,
Под клавесин не умер он.
Но он упал в переизбытке,
На ухо нежно вдаль шепнул,
С рождественской цветной открытки
В последний раз на нас взглянул.
Где мне найти такие чувства,
Как высказать мне душу вслух,
Когда б никто меня не слушал,
И смутен был как призрак друг?

«Через чужие впечатленья…»

Через чужие впечатленья,
Через шаги чужие вдаль
И через облачность на небе
Я ухожу, моя печаль.
И уж совсем без возвращенья
Уходят дети через мир
С недетскою прощальной песней,
Не представляя пантомим.
И небеса всегда печальны,
И льётся песня через край
И, тень свою не различая,
В стихах плачу печали дань.

«И топчет розу дирижёр…»

И топчет розу дирижёр,
Оркестр потерян в зёве зала.
Глубокий взор приворожён
К стихам, что опера бросала.
Во время действия пружин
Снежинки мечутся, несутся.
О, ария моей души!
Когда ж огни вокруг зажгутся?
И звёзды будто рассмеялись
В бессильной силе петь в связи
С ночами и теряя глянец,
Что дирижёр нам отразил.

«А утром идет, как ни в чём не бывало…»

А утром идет, как ни в чём не бывало,
Порывистый, дерзкий и белый снежок.
Ночная стихия как дым миновала,
И после попойки душе хорошо.
И звякнули окна, и ветер холодный,
Как честь благодатный прохладу несёт.
Опять я возьму главной краской лиловый,
Чтоб белый совсем рисовать небосвод.
А рифма пришпорено, дико несётся,
И не различишь ты в сумятице лет,
Как солнечный луч через тучи пробьётся
К далекой и близкой ручьистой весне.

«Остался белый лист на краешке Вселенной…»

Остался белый лист на краешке Вселенной,
Как нежное бесстрастие Марии.
Орган, исполненный любовью веры,
Наполнил звуками картину мира.
И были эти звуки столь прекрасны,
Что воду чистую постигло вдохновенье,
И стал живым скрипучий кладезь,
И раздавалось певчее моленье.
Как ни казалось нам холодным небо,
А все ж любовно обнимало Землю,
Следующая страница