Ох, да что мне за дело до его переживаний и надежд!
— Как же мне к вам обращаться?
— Минут пять назад кто-то говорил мне «ты»..
— Прошу прощения, я не хотела вас…
Я не договорила. Альбин осторожно отлепил отмокшую повязку от моей кожи, и я снова почувствовала, как подступает дурнота. Стоило увидеть, во что превратился ожог, как он одновременно и заболел и зачесался.
— Если вдруг снова доведется обжечься, ни в коем случае не мажь жиром. Опусти руку в колодезную воду. — Моего непрошеного врача, кажется, не впечатлило открывшееся зрелище. — Надолго, на четверть часа. Вода заберет избыток жара, и ожог будет не такой глубокий.
— Откуда ты знаешь? — вырвалось у меня. Мама, мама Ирина, говорила то же самое. Охладить, и не пару секунд, а долго, но прохладной, а не ледяной водой и не льдом. — Прошу прощения, милорд.
— Еще раз назовешь меня лордом, и я точно разозлюсь, — небрежно заметил Альбин и добавил: — После боя сил на заживляющие заклинания обычно нет, а целители заняты теми, кому куда хуже. Так что приходится пользоваться простыми средствами.
Боя? Когда и с кем? Я покопалась в памяти Евы, но ничего конкретного не нашла. Ее жизнь крутилась вокруг трактира да ближайшей деревни. От купцов она слышала про другие страны, но происходящее там для нее было так же актуально, как для меня — возможная цивилизация на Альфе Центавра. Что до свар между господами — так паны дерутся, у холопов чубы трещат, неважно, кто на кого войной пошел, самих не коснулось — и ладно.
— Как будто держали раскаленной рукой, — заметил он, продолжая разглядывать рану. Это Гильем?
— Да, — не стала спорить я.
Альбин прошипел сквозь зубы ругательство, которое я предпочла не услышать: все равно не поверю, будто его проняло. Достал из мешка что-то, похожее на клок спутанных ниток, и небольшой кожаный чехол, положил рядом с флягой.
— Кажется, я поторопился, пообещав, что больно не будет. Пузыри надо вскрыть и гной убрать, иначе и магией не залечить. Постарайся не дергаться слишком сильно, и ори, если хочешь.
Я окончательно перестала хоть что-то понимать.
— Зачем вы со мной возитесь, ми… прошу прощения, господин. — Я зажмурилась прежде, чем гневный взгляд обжег меня, да так и не стала открывать глаза. Не хочу я смотреть, что он там делает.
— Может, мне скучно. А может, не нравятся однорукие красавицы. — Его пальцы сильнее стиснули мое запястье.