Я охнула. Альбин хищно улыбнулся. Кажется, он хотел что-то сказать. Что-то гадкое и пошлое но не успел он открыть рот, как я вскочила и ринулась прочь.
Дыхания не хватало, ноги путались в юбках, ветки хлестали по лицу, но мне было плевать. В груди жгло — то ли от стремительного бега, то ли от обиды. Понятно, почему он так себя ведет — просто привык получать кого захочет. Но почему я едва не позволила ему дойти до конца? Да что там, еще немного, и я сама бы на него влезла!
Воздух в легких кончился, я остановилась, опираясь о сосну. Кое-как отдышавшись, снова выбралась на дорогу. Точно издеваясь, неторопливо застучали копыта, и в каком-то десятке метров от меня появился абрикосовый конь с ухмыляющимся всадником.
Я всхлипнула. Да оставит он меня в покое или нет? Тряхнув головой, развернулась и зашагала вперед. Бегай не бегай, а все равно нагонит.
— Ты снова забыла, — поравнявшись со мной, Альбин тряхнул сумкой. Его люди следовали поодаль: на расстоянии видимости но так, чтобы ничего не слышать.
— Вы очень любезны, милорд, — буркнула я, забирая Евину вещь.
— Я же просил… — Угроза, прозвучавшая в его голосе, заставила меня поежится.
— Я, может, тоже просила оставить меня в покое, — проворчала я себе под нос.
— Разве? — ухмыльнулся Альбин. Демонстративно постучал себя по уху. — Я, наверное, не расслышал.
— Зачем? — не выдержала я. — Зачем ты меня преследуешь? Что, мало симпатичных вдовушек в округе? Они и поумелей будут в таких делах. Далась тебе я!
Он спрыгнул с седла, зашагал рядом, ведя коня в поводу.
— Ты сама привлекла мое внимание, так чего теперь жалуешься?
Я ругнулась.
— Прошу прощения, я снова не расслышал.
— Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь, — вспомнила я бессмертное.
Альбин рассмеялся.
— Сама придумала?
— Нет. Отец часто повторял, — соврала я.
— Неглупый человек, кажется, был твой отец. А с виду и не скажешь.
Я пожала плечами.
Какое-то время мы шли молча. Деревья начали редеть, стал слышен собачий лай, пахнуло дымом и навозом. Я остановилась.
— Господин…
Он покачал головой и улыбнулся краем рта.
— Альбин… — Имя обожгло язык. — Пожалуйста… Если деревенские увидят меня рядом с тобой, в эту же ночь в наш трактир будут ломиться все неженатые парни и половина женатых. Потому что раз позволила одному — значит, можно взять всем.