— Нирья Арина,
к Джонни и Алисе родители приехали.
Дети счастливо
завизжали. Мушкетеры были забыты.
Естественно, я
поднялась со скамейки, сразу же растворившейся в воздухе.
Нужно было
спускаться в холл, встречать родителей мелких, которые, вообще-то,
должны были появиться на пару-тройку дней позже.
— Идем
медленно, не летим, — строго посмотрела я на своих подопечных.
Они часто-часто
закивали. Но, похоже, мои наставления забудутся сразу же, как
только мы выйдем из оранжереи.
Конечно же, так оно и получилось. Почти так, да. Дети чинно шли по
коридору третьего этажа, относительно спокойно спустились на второй
и прошли по нему. А потом… не успели мы подойти к лестнице, как и
Джонни, и Алиса сорвались на бег. Как они только не свернули себе
головы на ступеньках, ведущих вниз, ума не приложу. Все мои
поучения и указания были мгновенно забыты. И дети со счастливым
визгом повисли на родителях, совсем недавно вышедших из
портала.
Высокий молодой
брюнет и яркая статная блондинка, одетые в наряды по последней
столичной моде, с радостью подхватили на руки своих чад и прижали
их к себе. Они отлично выглядели. Вот кто действительно ощущал себя
хозяевами жизни. Во всей их позе ощущалось спокойствие и
величавость, впрочем, как и в позах их родителей, моих нанимателей,
стоявших поодаль.
Но мое внимание
привлекли не они, нет. Я медленно спускалась по лестнице вслед за
детьми и старалась не пялиться слишком откровенно на другого
мужчину, находившегося рядом с родными. Кареглазый брюнет с
точеными чертами лица и модной прической. Алекс. Тот самый Алекс,
который приходил ко мне во снах. На нем буквально висела
пышногрудая красавица с тонким станом. Потомственная аристократка,
сразу видно. Из тех, роковых, которых охотятся за женихами побогаче
и познатней. Рыжеволосая, наглая, знающая себе цену. Она не
стеснялась проявлять свои чувства к Алексу. Но мне почему-то
казалось, что это только игра. Искусная, мастерская, но игра. Не
было в жестах рыжеволосой настоящих чувств, которые обычно
прорываются в каждом жесте и взгляде у настоящих влюбленных.
Жизнь меня
учила, разному учила, и довольно хорошо. Я легко усваивала ее
уроки, а потому сейчас могла без проблем держать лицо, несмотря на
бурю эмоций, бушевавших в груди. Даже руки не дрожали, хотя сердце
буквально рвалось на части от сильной боли. Гувернантке никогда не
стать парой могущественному и сильному аристократу. Так что об
Алексе я могла даже не мечтать.