Наконец, когда последнее окно на экране компьютера закрылось, Карл снял очки и устало потер переносицу. Несмотря на то, что в обличье волка видел он отлично, но вторая его ипостась обладала всеми присущими пожилым людям чертами. Неожиданно что—то изменилось, будто мир вокруг застыл, а в следующее мгновение из коридора послышался громкий стук, словно на пол что—то упало и покатилось. Через секунду раздался дикий, почти нечеловеческий вопль, полный ужаса, но тут же сменившийся удушающим хрипом, а затем, спустя долю секунды все окончательно стихло.
Карл встрепенулся. Крылья его довольно крупного носа затрепетали, стараясь уловить посторонние запахи. Слух обострился настолько, что он мог расслышать как в дальней прозекторской из старого, подтекающего крана капает вода. Его зрачки расширились, затапливая уже ставшую огромной радужку.
Мужчина застыл и немного наклонил голову, словно огромная собака, прислушиваясь к тишине вокруг. Из коридора больше не раздалось ни шороха, только потянуло раздражающе—сладковатым запахом крови... и смерти. Броски медленно поднялся, двигаясь совершенно бесшумно, и направился к двери, продолжая прислушиваться к малейшему скрипу. Появившиеся в первые секунды клыки заметно обозначились, приподнимая верхнюю губу и Карл едва сдерживал рвущееся из груди рычание, ведь все его нутро кричало о присутствии чего—то враждебного, пахнущего злобой и тленом.
Хорхе был там. Вернее то, что осталось от парня.
В том, что это был именно уборщик—мексиканец, Карл не сомневался ни мгновения: в пяти метрах от лаборатории валялась голова бедняги, с повисшими на шее лоскутами кожи. Все стены и даже потолок были забрызганы кровью, словно нападавший специально, почти художественно, заляпал все вокруг. Но тела Карл не увидел, вместо него от оторванной головы вел красный жирный след, заворачивая за угол.
И патологоанатом отпустил свою истинную натуру, позволяя ей выбраться наружу и охватить его, подобно второй коже. Форма черепа трансформировалась на глазах, удлиняясь и вытягиваясь, нос так же приобрел волчьи линии, переходя в узкий высокий лоб и близко посаженные глаза. Шея мужчины стала больше, покрываясь узлами мышц, а затем густой темной шерстью. Руки вытянулись, став похожими на витые канаты, с каждой секундой все больше походя на мощные сильные лапы.