Это были, наверное, самые яркие дни в моей жизни. Дни и, конечно, ночи. Любовником Иван оказался тоже совершенно удивительным. Нежным, пылким и неутомимым. Он отдавался любви весь, но и брал все. И я с готовностью и радостью это все ему отдавала.
Так прошла неделя. Половина моего оплачиваемого отпуска. А я ведь собиралась провести его в Крыму. Впрочем, в Крыму мы за это время тоже побывали. И не только в Крыму.
Я перестала задумываться, откуда он брал деньги. Просто они у него всегда были и в том количестве, которое на данный момент было необходимо. Конечно, я не оставляла - особенно в первые дни - попыток узнать о нем больше. Но он отшучивался. Или просто молчал. Мне было хорошо с ним. Даже слишком хорошо. И только неясное ощущение тревоги время от времени закрадывалось в мою душу при взгляде в его ярко-синие пронзительные глаза.
Особенно сильно я ощутила эту тревогу, когда однажды на наших глазах трамвай насмерть сбил человека. Мы стояли на тротуаре и дожидались зеленого света, чтобы перейти улицу, а этот мужчина (по-моему, он был пьян) просто шагнул на рельсы. В такой ситуации и Шумахер не успел бы затормозить. Разве что объехать. Но это, повторяю, был трамвай. Раздался тупой удар, и человек, пролетев по воздуху несколько метров, упал к нашим ногам. Я сразу подумала, что он уже мертв и от страха вцепилась в руку Ивана. А он мягко меня отстранил и присел на корточки перед этим беднягой. Он присел перед ним на корточки и положил свою левую руку ему на грудь, а правую на испачканный кровью лоб. Толпа, возбужденных происшествием людей, окружила нас. Но совсем близко никто не подходил. Все просто стояли и смотрели. Кто-то вызвал «скорую помощь» и милицию. Но «скорая» не понадобилась.
- Встань, - тихо сказал Иван.
Человек открыл глаза и сел, недоуменно оглядываясь по сторонам. Сначала сел, а затем легко поднялся на ноги. Выглядел он совершенно целым и невредимым.
- Пойдем, - Иван взял меня за руку. - Сейчас начнутся всякие расспросы, а я этого не люблю.
И мы ушли. Никто не пытался нас остановить. И только спасенный Иваном мужчина растерянно глядел нам вслед, словно пытаясь вспомнить что-то очень важное.
Это случилось на девятый день нашей жизни с Иваном. Ранним утром. Я спала, рядом спал мой Иван, и кто-то третий пристально смотрел на меня. Сквозь тонкую пелену сна я всей кожей чувствовала этот изучающий тяжелый взгляд. Нужно было просыпаться, чтобы окончательно уяснить для себя природу данного ощущения, но просыпаться почему-то было страшно.