— Г-голубки, — произнес чей-то звучный бас.
От испуга я открыла глаза.
Посреди комнаты, глубоко засунув руки в карманы широких штанов, стоял человек и пристально разглядывал нас.
Я осторожно повернула голову. Иван продолжал безмятежно спать.
— Кто... кто вы такой?
— Это сейчас не имеет значения, — хмыкнул незнакомец.
Он стоял спиной к окну, в которое ломилось утреннее солнце, и я не могла как следует рассмотреть его лицо.
— Будите своего... друга, — сказал он. — Я вас жду на кухне.
Повернулся и вышел.
Я накинула халат и растолкала Ивана.
— Что... что случилось?
— Не знаю. Там, по-моему, к тебе пришли. Не знаю, уж каким образом он проник в квартиру...
— Ко мне?!
— Мои друзья имеют обыкновение звонить в дверь или стучаться, а не пользоваться отмычкой. И вообще я его первый раз вижу.
— Погоди, — Иван приподнялся на локте, как бы прислушиваясь к чему-то.
— Да, — вздохнул он. — Придется идти.
В кухне незнакомец свободно развалился на стуле и прихлебывал херес из подвалов испанского короля. В руке его дымилась сигарета.
— Хорошее вино, — похвалил он, увидев нас. — Когда это ты, интересно, научился разбираться в винах? Присаживайтесь.
Мы послушно сели, и я как следует его разглядела. Высокий блондин с довольно приятными чертами полноватого лица, которое, впрочем, портили светло-голубые водянистые глаза и сероватого нездорового оттенка кожа. Цветастая рубашка болталась на широких плечах, и какой-то горьковатый миндальный, вызывающий смутное беспокойство запах, смешиваясь с ароматом хереса и табачным дымом, исходил от него.
— Как ты меня нашел? — хмуро осведомился Иван, протягивая руку и наливая себе из бутылки, стоящей посреди стола.
— Трудно было, — усмехнулся блондин. — Но я постарался.
— Он послал тебя?
— Скорее, он дал себя уговорить послать меня.
— Кому дал?
— Мне, кому же ещё.
— С чего бы это?
— С чего бы это что?
— С чего бы это он дал себя уговорить, и с чего бы это именно ты его уговаривал?
— Ну... ты все-таки его сын. А почему я... Мой каприз, скажем так.
— Каприз? Что-то не верится. Какой у тебя может быть каприз?
— Как раз у меня и может быть. Это ваши... Но ты, разумеется, прав. Дело не в капризе. Просто все должно быть, как... должно. Со мной все ясно. Я — противник. А вот ты...
— Я просто трус.
— Послушайте, мальчики, — не выдержала я, — может быть, все-таки объясните, в чем дело? В конце концов, это мой дом.