- Ты куда? – Павлик Пичкарёв смотрел на меня честнейшими
голубыми глазами.
- За пивом схожу! – недрогнувшим голосом ответил я подсылу, –
Тебе какого взять?
Рвущий за капитанские погоны анус Пичкарёв, на мою подначку не
повелся и ухмыльнувшись промолчал.
- Ну его на хер, это пиво! – простодушно изрек лежащий на койке
Стас, – После местного пива арестованные, как наскипидаренные
сбегают! Ты лучше коньячка, Серега, возьми! Бутылочки нам вполне
хватит, – опер, похоже, не шутил.
Уже одевшись, я еще раз подошел к сидящему на полу Судаку и даже
потрогал наручники. И только потом, строго-настрого запретив обоим
сослуживцам покидать комнату, пока не вернусь, отправился
реализовывать состоявший всего из двух пунктов план.
- Ну и как ты там? Девушки у тебя там красивые? – с нервным
безразличием взялась пытать меня Лида, лишь только я успел с ней
поздороваться, – С артистками тебе интереснее? – Зуева продолжала,
то, что начал Данилин.
Находясь за несколько сот километров, она была в курсе почти
всех наших саратовских кулуарных дел. Для нее даже не было
секретом, с кем мы тут проводим досуг в свободное от тягот и
лишений время.
На то, чтобы хоть как-то успокоить Лидию Андреевну, у меня ушла
целая горсть пятнадцатикопеечных монет. И еще столько же мне
пришлось сходить наменять, чтобы выяснить откуда она почерпнула
столько информации, которую я до сей минуты наивно считал
конфиденциальной.
Все оказалось просто. Нас с Гриненко методично освещал наш друг
и верный соратник Павлик. Не Морозов, но от этого не менее
Пичкарёв. Он ежедневно и иногда не по разу, телефонировал Данилину
и докладывал про все, даже про самые незначительные события. В том
числе и про те наши феодальные утехи, в которых он и сам вместе с
нами участвовал. Пусть и с меньшим успехом у женщин.
Почти все телефонные доносы Павлика шефу, из приемной по
параллельной линии прослушала везде ссущая Тонечка. Она и открыла в
очередной раз глаза Зуевой на мою подлую кобелиную сущность. До
разговора с Лидой я наивно полагал, что сегодня Пичкарёв стуканул,
будучи в состоянии стресса и глубочайшего душевного волнения.
Которое овладело его сознанием из-за коварного побега Судака. Но
теперь мне стало понятно, что Павлуша не оступился. Он изначально
был к нам внедрён. И работал он против нас со Стасом не из страха
перед начальством, а вполне сознательно. За вожделенную четвертую
звёздочку на свои погоны. Которую ему не сумел добыть
Ахмедханов.