Григорий был одновременно
удовлетворён и разочарован. Это я считал по его кислому лицу.
Однако через секунду взгляд мужчины потеплел.
— Как себя чувствуешь?
Как наутро после увольнительной.
Рассеянно оглядываюсь. Давно забытый
зал. После этого ритуала я, насколько помню, никогда сюда не
возвращался. Повторно прислушался к себе. Странное чувство.
Двоякое. Молодое тело казалось слабым и немощным в сравнении с
боевым монстром, что я вырастил к концу своей жизни. Но оно же было
чистым от ядовитых примесей тёмных ритуалов, грязи демонического
пантеона и тьмы плана смерти. Чистый лист, новое начало. И это было
прекрасно! Лучше, чем проснуться в окружении полуголых
валькирий!
— Не знаю... Я... Не уверен, что
что-то изменилось.
Там, в прошлом-будущем я нередко был
вынужден проводить на себе усиливающие ритуалы, не имел выбора. Нам
требовалась сила, много и сразу, неважно, как и откуда. Поэтому я
творил со своим телом такое непотребство, за какое в этом времени
меня бы в лучшем случае просто убили. Теперь у меня будет время! Я
смогу развиваться и проходить усиления, не пачкая своё духовное
начало всякой мерзостью!
Григорий подошёл, протянув мне
руку.
— Вставай, Дима. Пойдём.
Он помог мне подняться на ноги, тут
же напутствуя:
— Помнишь, что я тебе говорил? Ни
слова о ритуале. Уверен, всё будет хорошо, и тебе никогда не
придётся о нём даже вспоминать.
Киваю. Неужели в детстве я был таким
кретином, что о столь очевидных вещах требовалось напоминать? А,
нет, это он волнуется так.
— Да, я помню. Ни слова о
ритуале.
Спасибо тебе за то, что ты всё сделал
правильно. За то, что заплатил цену. Теперь у меня есть второй
шанс!
И вот мы идём по коридору к выходу из
подземного комплекса, а я смотрю в спину этому старику. Большую
часть жизни я считал мужика своим дедом, пока не узнал, что
Григорий — мой отец. Девятнадцать лет назад, когда его старший сын,
Степан, женился на моей матери, Елене, Григорий соблазнил девушку.
И так появился я. Скандал замяли, но отец и сын всю оставшуюся
жизнь первого друг друга любили до скрежета зубов. Впрочем, к чести
Степана, меня он принял. Отцовской любви и заботы я не получал, что
не удивительно, но и злости мужчина себе не позволял.
Узнал я обо всём, когда для
очередного ритуала мне потребовалась кровь отца. Я пришёл за этим к
Степану и прямо потребовал нацедить мне кровушки в стаканчик. К
тому времени я уже сравнялся с бароном в чистой силе, а в
мастерстве серьёзно превосходил, потому имел реальную возможность
заставить его пролить кровь. Но Степан лишь горько посмеялся мне в
лицо и послал на могилу Григория, предложив поискать там. Тогда
меня это открытие не сильно тронуло, к тому времени успел набраться
профессионального цинизма боевого мага, пусть и начинающего.
Тогда...