И землёй-то могилка закидана так аккуратно, плотно, снегом присыпана да притоптана, не раскопаешь. Вот душа-то и отправилась спокойно за грани-то, за тело своё спокойная. Так что, поднимать там некого было. Так, оболочка ненужная. И в чреве у этой бабы тоже никого не было, ни живого, ни мёртвого.
И вот тут непонятно…
Вариантов господин Бажен предполагает несколько.
Волки есть в том лесу, есть, господин Бажен может свидетельствовать. Самолично их шуганул, да ещё и силой за хвосты так дерганул, что те дёранули из леса аки ошпаренные. Значит, ежели баба прямо там и родила, то спокойно ребёнка задрать-то могли. Баба-то тоже перед тем, как помереть, вся в кровище была, это господин Бажен чётко почуял, аж в нос шибануло.
Так что по первому варианту волков могли проходящие охотники спугнуть, а бабу захоронить. И то, такую могилку-то выкопать, тут здоровенные мужики нужны. И надо ведь ещё мороз учитывать, земля-то мёрзлая вся, поди, прокопай её, попробуй.
По второму варианту дитё, допустим, живо, и забрали его те же охотники. Может быть... Но сие уже не господина Бажена дело, рассуждать, что там было и чего там не было. Его дело доложить честь по чести, где бабу нашёл, в каком состоянии, возможно ли поднять её было и не было ли при бабе дитя, живого или мёртвого.
А там пусть эти думают, из департаментов, это уже по их части. А господин Бажен свою работу выполнил. Теперь и о городских делах подумать можно. Давно пора плитку на мостовых менять. Господин Бажен присмотрел уже у одного каменщика подходящую.
С приятными мыслями о том, какой оттенок плитки лучше брать и как отодвинуть имперского поставщика, назойливого и дорогого, господин Бажен, тихонько поглаживаемый ласковой рукой жены своей милой, Мирославы, погрузился в сон, спокойный да безмятежный…
Спит господин Бажен, отдыхает, после работы тяжёлой восстанавливается. Притихли детки его милые, отправила их Мирослава в покои детские, с игрушками играть да сказки слушать, что няньки рассказывают, из лучшей обители господином Баженом выписанные. А сама Мирослава сидит рядом с мужем своим милым, да силу в него потихоньку вливает, силу целебную, силу тайную, силу ведьминскую.
Так-то господин Бажен ещё не скоро забылся бы, всё метался бы да вспоминал бы всё, что в земле он видел, проходя походя. Думает господин Бажен, что не знает она, Мирослава, о даре его редком да бесценном и что под действием сего дара чудесного её Бажен в чудовище превращается. Что же за жена была бы Мирослава, если бы она своего мужа законного как себя не знала?