Логика — то, с чем Сенсома никогда не собирался спорить. Слова
Ловена отражали его суть — он был сильным человеком и достойным
противником, но он никогда не был воином и человеком чести. Это не
плохо, это… по-другому. Большинство шиноби не смогло бы понять
этого Архимага по-настоящему, однако Сенсома — не большинство.
— Я понимаю, но и не отстану, — развел руками Математик Боя.
— Ага, поэтому я и расскажу, — легко согласился Ловен,
наслаждаясь удивлением на лицах чунинов. — Так будет менее запарно.
Спрашивай.
Ловен не обманул с самого начала — дополнительной полезной
информации шиноби получить не смогли. Он все тот же внук Архимага,
перебравшийся в другую гильдию (пускай и основавший ее), он все тот
же проводник, назначенный самим Главой (который, очевидно, знал,
кого назначает) и он все тот же Ловен-пьяница, верящий в Автора и
алкоголь. Да, ему не девятнадцать, а сто сорок, но это вообще ни на
что не влияет в глобальном плане, и Архимаг это знал — потому и не
хотел рассказывать.
Как и другие Архимаги, Ловен не мог провести шиноби к Главе. Да,
он пользовался некоторыми привилегиями, особенно в Тессе, где
находилась его гильдия, но это было несущественно. Да, от него был
толк в бою гораздо больший, чем можно было бы подумать, но и это
было несущественно.
— Но почему ты скрывал свою силу от нас? — спросил, наконец,
Сенсома. — Какая цель? Просто пошутить?
— Ага, я же такой шутник, пишет Автор, — фыркнул Ловен, заливая
в себя новую порцию «лекарства». — Но сам подумай — знай вы, что я
Архимаг, тупыми вопросами замучили в первый же день, да еще и
показать «колдунство» попросили бы. Мне этого не надо.
— А так мы успели познакомиться и привыкнуть друг к другу, —
кивнул Сенсома. — Логично. Пускай для этого тебе и пришлось
потерпеть лишения.
— Ты о магии? — вскинул бровь Архимаг. — Бред! Никаких лишений.
Я не трачу ману в повседневной жизни, как это делают всякие
придурки. Она есть, ее нет — меня это не волнует. Моя личная цель
куда глубже, чем магия или приказы Главы. И давай без тупых
вопросов, шиноби-сама — все дело в моей вере. Ты не поймешь, так
что просто прими это — я хочу сопровождать вас.
— А я очень сильно хочу сопровождать вас, — донеслось от входной
двери.
Архимаг, трактирщик и четверо шиноби обернулись — в
многострадальных дверях таверны стоял рослый мужчина в военной
форме. То, что форма была военной, было понятно по ее внешнему виду
и выправке ее носителя, однако, шиноби не видели этой формы раньше
— стражники и солдаты, встреченные ими до этого, были одеты
иначе.