Будто во сне Джирайя смотрел, как его настоящая мама, гордо
вскинув голову поднимается в полный рост и громко и четко
заявляет:
— Отец Джирайи — Дайме Страны Огня, известный так же…
Взгляд Сенсомы похолодел настолько, что стальным оттенком его
глаза можно было бы разрезать человека в доспехах, а желтым сиянием
другого — спалить дивизион джонинов. Он вошел сразу в Четвертые
Врата, мгновенно оказавшись возле женщины. Еще миг и ее голова
разлетается кровавыми брызгами по потолку, полу и стенам.
Ревущая мощь чакры Сенсомы пребывала в настолько хаотичном
беспорядке, что Джирайя застонал, пригибаясь к полу. Но потом он
замолчал, полностью все осознав.
— Убрать тут все! — рыкнул на ошеломленную прислугу Сенсома,
впервые замеченный в истинной ярости. — Охрана! Заявления об уходе
у меня на столе к утру! Всем! Наоко-сан, вы тоже уволены! Такая
домработница нам ни к чему!
Люди засуетились и забегали. Никто не сказал слова против.
Только что на их глазах жестоко убили человека. В любой другой
ситуации не могло быть и речи о послушании, но это…
Шиноби высочайшего уровня имеет право карать нарушителей
спокойствия в своем доме. С огромными оглядками, с тоннами правил и
ограничений, но имеет. Да и кто вообще осмелится ему что-либо
сказать? Только лишь Хокаге.
К которому Сенсома все равно пойдет сам.
— Иди за мной, Джи, — тихо сказал он мальчику. — Нам нужно
поговорить.
***
Сарутоби Хирузен удобно расположился в своем любимом домашнем
кресле. Жена уехала, прихватив с собой дочку, а на работе
организовался выходной — лепота. Совсем скоро прибудет старый друг,
который, конечно же, захватит с собой выпивки.
Ну, а если не захватит — у Хирузена есть запасы.
Дверь в комнату распахнулась как раз в тот момент, как Хокаге
сделал первую затяжку. Вопреки обычаю, поперхнуться он и не
подумал, потому что гостей ждал уже несколько минут, обнаружив их в
поле зрения своих сенсорских способностей.
Хотя он все равно удивился. Лицо Джирайи — одного из трех его
личных учеников, было щедро окроплено кровью. При этом, мальчик не
делал попыток избавиться от жуткой раскраски, он выглядел абсолютно
потерянным и безразличным ко всему.
Сенсома же, наоборот, выглядел спокойно. Но Сарутоби давно знал
перерожденного и прекрасно понимал — он в ярости.
И это тоже заставляло удивляться.