Девушка подняла голову и тут же побледнела. Парочка молодых
генинов не выдержали и их стошнило прямо под ноги — столь
неожиданным, мерзким и пугающим было то кровавое зрелище, что им
открылось.
Больше десятка рослых и крепких шиноби в штурмовой форме Страны
Молнии были размазаны по верхним ветвям высоких деревьев Огня.
Будто бы небрежно, походя и совершенно равнодушно.
— Сын Райкаге и Джинчурики Восьмихвостого сбежали, — беззаботно
продолжил легендарный шиноби. — Но эти были слишком слабы, чтобы
оставлять их в живых.
— Но что тут делал такой отряд? — справился с собой первым
Кюки.
— Хотел поймать джинчурики, разумеется, — Сенсома мазнул по нему
взглядом. — У них не получилось.
— Новостей с фронта с Молнией все еще нет?
— Никаких, командующий.
Орочимару вздохнул и взмахом руки отпустил гонца. Добрые вести
всегда приятны, дурные хотя бы убирают неопределенность, но
отсутствие вестей — самое неприятное для командира, пославшего
одного из своих лучших бойцов на задание. Особенно если «боец» —
сокомандник.
— Глазастик еще не дал о себе знать? — Майко, вышедшая из тени
шатра, фыркнула. — Давно бы уже пора.
Фугаку… В тот же день, как пришел приказ от Конохи на
сформирование важнейшего стратегического задания для Желтой Молнии,
Орочимару пришло письмо с фронта с Молнией. В нем его командующий —
Дан Като, просил коллегу о подмоге в виде одного шиноби уровня
Каге. Положение у Като и принцессы Сенджу, оставившей фамилию,
накалялось, да и фронт с Землей был крепок, так что просьба была
легко удовлетворимой.
Майко Орочимару отпускать не хотел, а Минато был занят. Тогда
Ясягоро обратился с приказом к Фугаку. Учиха — претендент на роль
будущего главы своего клана, не возмущался. Хотя сына оставлять ему
было неприятно, Майко легко убедила бывшего напарника по команде,
что присмотрит за юным Итачи.
Фугаку уходил с чистым сердцем, уверенный в своем скором
возвращении.
А потом пропал. Со дня его ухода прошло пять суток — достаточный
срок для того, чтобы успеть метнуться туда и обратно, да еще и по
пути выполнить пару миссий среднего ранга. Тем не менее, на фронте
с Молнией Фугаку не видели, а на фронт с Землей вестей от него не
поступало.
Лагерный костер (один из многих) горел ярко, но грелся у него
лишь один шиноби — гений из клана Учиха. Взрослые стеснялись
подойти к мальчику, боялись вопросов об отце, которые он им
обязательно задаст. Пускай Итачи внешне выглядел спокойным и даже
отрешенным, было видно, что он беспокоится и скучает.