- Ваше королевское величество! –
обращается ко мне начальник охраны, теперь уже моей стражи. Улаф
Ольссен, он даже не дворянин, просто капрал-гвардеец. Но в его
глазах я вижу почтение, как и в речи нет и тени глумления.
- Я уже не Его Величество, а просто
гражданин Бернадот. – горько произношу, выходя из кареты.
- Ваше Величество. Вам только надо
было отдать приказ. Гвардия бы разогнала эту толпу.
- Улаф, знаете, из всей гвардии
только вы мне и остались мне преданны. Остальные предали уже меня.
Даже мой сын.
- Мы будем защищать вас, Ваше
Величество, и не допустим, чтобы с вами или с кем-то из вашей семьи
хоть что-то случилось.
Что же, наверное, я был не настолько
плохим королем, чтобы заслужить такие слова. К сожалению, ни мне,
ни Швеции все это не поможет.
Глава седьмая
В Стокгольме все
спокойно
Стокгольм. Норрмальм. Окрестности
церкви Святой Клары.
20 ноября 1883 года
Во всем виноват Эйнштейн. В 1905
году он заявил, что абсолютного покоя нет, и с тех пор его
действительно нет.
(Стивен Ликок)
Олаф Петерссен (Иоганн
Нойер)
В моей работе спешка – это путь к
провалу. Почтенный торговец немецким вином не должен спешить,
поэтому походка остается вальяжной и совершенно спокойной. По
легенде я из старого шведского торгового рода, осевшего в
Ганновере. Не так давно основал собственное дело, вернулся на
родину предков, хожу в лютеранскую церковь, обзавожусь связями,
давеча прикупил лавку в Норрмальме, в общем, ничего необычного.
Единственное, что Швеция – страна небогатая, но на выпивку готовы
потратиться. А как иначе согреться в этом ужасном климате? Правда,
местное население предпочитает вину пиво и аква виту, так что я не
слишком преуспевающий коммерсант. Но, с Божьей помощью… И все-таки,
как жжет карман эта записка, из-за которой я и ходил в лютеранскую
церковь шведской столицы! Но надо держать марку. Хорошо, что живу
неподалеку. И до жилища, которое я снимаю (первый этаж – торговая
лавка, второй – мои личные комнаты, третий, он же чердак – склад
ненужных вещей, оставшийся от хозяев, подвал с бочками – это мой
капитал). Как и все дома в этом районе – не больше двух этажей с
крышей и подвалом, и не больше трех окон, что выходят на улицу.
Таков порядок. Моя лавка в здании, выкрашенном в сливовый цвет и на
входе красуется вывеска «Дойче Винн КР». И клиенты у меня, в
основном, люди состоятельные. Хотя, говорят, что к рыбе
предпочтительнее белое вино, рейнское белое тут почти не продается.
Раскупают красные сорта, это да, весьма охотно. Но вот я в своей
комнате. Захожу, закрываю ее на ключ, который остается в замочной
скважине, из кармана достаю записку. Читаю. Женский почерк. Мне
назначают свидание. Всё решено. Набиваю трубку табаком, открываю
окно, поджигаю бумажку, от которой прикуриваю трубку, пепел
развевается на ветру, ароматный дым окутывает комнату, заглушая
запах жженой бумаги. Теперь можно окно и закрыть.