Нарочито заплаканное лицо парня озарилось невероятно счастливой
улыбкой, от которой у Анны ёкнуло сердце. Руки мелко задрожали,
девушка неверной походкой направилась к Кёну, когда… Темноволосая
служанка Дина, легко перепрыгнув через стену, встала между
блондинкой и рабом:
«Что ты делаешь, сестра?»
Анна растерянно попятилась:
«Дина, я… Принесла ему
поесть…»
Взгляд тёмненькой заледенел:
«Этот раб нарушил правила,
появившись в особняке и в парке без указа госпожи, за что его давно
уже надо было прикончить. А теперь и ты решила наплевать на
устав…»
«Я знаю, но…» - торопливо
залебезила Анна, пытаясь подобрать слова в оправдание, но Дина и
слушать не стала – выхватила у нее тарелку и опрокинула содержимое
прямиком Кёну на макушку. «Никаких
“но”. Мы должны следовать правилам неукоснительно, не позволяй
своим чувствам влиять на решения.»
Кён шокировано застыл. От его жалобной мордашки у светловолосой
служанки болезненно сжалось сердце. Она хотела ему помочь, но,
похоже, сделала только хуже.
Дина метнула последний обжигающий холодом взгляд на сестру:
«В наказание приберись.» - и,
презрительно фыркнув, ушла в особняк.
Анна проводила её взглядом, покачала головой, и, стараясь не
встречаться с Кёном глазами, промямлила:
«Прости, мальчик… Я сама
виновата…»
Впервые в жизни она извиняется перед кем-то ниже себя по рангу.
Вся ситуация была похожа на театр абсурда – здравый смысл улетел в
дальние дали, в душе царил непередаваемый раздрай.
Парень качнул головой:
«Не извиняйтесь, госпожа.» -
смахнул с головы остатки подливы и макарон, взял из её рук поднос,
опустился на колени и принялся собирать остатки еды с пола и,
сдувая с них грязь, ел. Еда – жизнь. А жизнь важнее мелочной чести
и гордости, да и что есть грязь? Штаммы микробов? Они и так
повсюду, так что, это понятие слишком относительное.
Анна поджала губы. Слов не было. Она со смешанными чувствами
безмолвно покинула площадку. Вот уже более пяти лет каждый её день
однообразнее некуда. Контроль слуг, уборка личных покоев своих
господ, да пара страниц книжки перед сном – день за днем, за ночью
ночь, все одно и то же – и конца-края тому не видно. Этот парень
оказался глотком свежего воздуха, хоть какой-то новизной в её
жизни.
Тарелку с подносом забрал слуга, присланный Анной.
Тело болело и местами не слушалось, в глазах темнело от
кровопотери, но какой-никакой ужин подарил Кёну надежду на
восстановление жизненных сил. Однако, без освоения чистой силы у
него нет и шанса выжить в здешних нечеловеческих условиях.