Несмотря на скверный характер Флица – алчность, лицемерие,
похоть и злоба, девушка всё же замечала его искреннюю доброту к её
персоне. Редкая нежность, которую он дарил ей, ласка, объятия,
взгляд, наполненный любовью, лёгкий поцелуй по утрам, забота в виде
зачёсывания волос, всё это проникало в самые глубокие места её
души.
Казалось, не проходило ни встречи, чтобы Марина не упомянула
хоть что-то о бывшем хозяине. То со смущенной улыбкой рассказывала
Кёну, как Флиц впервые повел её в магазин за новой одеждой, то со
звериной тоской в глазах поведала, как в тот же вечер он сдирал с
неё то злополучное платье. Рассказала, что хочет с ним как-то
связаться, чтобы он не мучался горем её пропажи, но никак не могла
набраться смелости.
Кён с недоумением задавался вопросом – почему она так
беспокоится о том, кого ненавидит? И ненавидит ли она Флица вообще?
У него ранее сложилось мнение, что девушка терпеть не может
старика, боится, ненавидит, но оказывается, что за пеленой страха
скрывалось иное… В моменты подобных откровений в её голосе сквозили
жалость, печаль и беспокойство - чувства далёкие от ненависти.
Закрались смутные подозрения, что Марина на самом деле вовсе не
презирает старика… Она к нему привязалась. Его редкая доброта и
обещания сделать её матерью его детей задели тонкие струнки души
девушки. Однако, чем бы ни было это её чувство – однозначным его
назвать никак нельзя: несмотря на всю благодарность,
признательность и уважение, ей были ненавистны его жестокое
обращение к ней и дряхлое старое тело, которое она вынуждена
терпеть ночь за ночью в себе и на себе.
Кён удивлялся, не понимал, восхищался и сердился на странную
девочку – и при всем при этом, его душа наполнялась теплом при
одном только виде блондинки. Без неё он бы умер… Её забота – доброе
слово, беспокойство, неумелое, но очень старательное оказание
медпомощи, плед – на травке спать, это не на курорте под солнышком
жариться, так и пневмонию заработать недолго, - еда, вода, и, самое
главное – осознание, что все это вкупе было чем-то большим, чем
«благое деяние человека прямоходящего». Парень понимал, что ему
несказанно повезло на своем нелегком пути повстречать девушку, чьей
добротой можно окутать, как теплым покрывалом, и излечить целый
свет – не то что одно его костлявое тельце. Видимо, её прошлое,
потеря родителей и брата, оставили на её душе и характере
неизгладимый след, но, вместо того чтобы озлобиться на весь мир,
она насквозь пропиталась лучшими чувствами всего человечества:
состраданием, милосердием, любовью ко всему живому. И, как показала
практика, к полумертвому тоже.