– Ебать ты Байрон! – сказал дядя Гриша, увидев на соседнем балконе новоиспеченного миллионера с бутылкой шампанского и тарелкой клубники.
Деньги ушли быстро, а прозвище осталось.
– Чтобы заполучить хорошую работу тебе надо будет постараться. Выглядишь паршиво, – заметил я.
Байрон послушно кивнул и ткнул пальцем в наклейку на футболке. На белом круге красовался уродливый крот с лопатой в одной руке и с молодым деревом в другой.
– Я там уже почти свой. Тетка, которая носит кофе их главному, наградила меня этой штуковиной. Это типа их символ труда.
– Слепые крысы, – сказал я, – тебе когда-нибудь помогал крот?
– Нет, – замотал головой Байрон.
– В этот круг куда логичнее было бы поместить пчелу или коня.
– А тебе помогал конь?
– Мне нет, – честно ответил я, – но дед рассказывал, как их однажды спасла лошадь.
– Спасла?
– Да. Им было нечего есть, и они сожрали целую лошадь.
– Я бы не отказался от конины, – мечтательно сказал Байрон и попытался вытряхнуть в рот остатки лечо.
– Это финиш, – подытожил ужин я и добавил, – тебе необходимо пошариться в одном доме. Хозяина не могут найти уже сутки, а там, по всей видимости, осталась куча металла.
– Что за дом? – спросил Байрон, вытирая лицо футболкой.
– Огромный, двухэтажный. Сгорел сегодня утром. Кто-то палил траву рядом, и пламя как-то перекинулось на дом.
– Тогда мне понадобится тачка, – уверенно сказал мой друг.
– Возьми для начала сумку или ведро, – покачал головой я, – бери только цветные металлы.
***
Я стоял на табуретке с листом газеты и куском скотча. Нужно было спасти комнату от солнечных лучей. Мне представились ящерицы на подоконнике с транспарантами «руки прочь от солнца», но время, когда к подобным видениям можно было относиться серьезно, давно прошло. Я приложил лист к окну и кое-как налепил скотч. Вышло криво, но переделывать было лень. Спрыгнув с табурета, я еще раз посмотрел, что получилось. Солнце просвечивало газету так, что фотография пенсионера на одной стороне листа смешивалась с изображением какого-то райского острова с другой. Издевательство, не иначе, – подумалось мне.
В дверь позвонили.
На пороге стоял Байрон, потный, перепачканный сажей, но довольный.
– Один? – спросил он.
Я опустил голову и представил, как колонна обиженных ящериц с чемоданами и транспарантами покидает квартиру.