***
Голова болела от любого движения.
Пальцем пошевели – и голову пронзало болью. Фёдор с трудом открыл
глаза и долго разглядывал серый потолок. Болело всё. Фёдор медленно
ощупал бинты. На них были желтые пятна мази. Пахло аптекой. Потолок
знакомый. Он дома. В своей кровати.
На кухне звякнул чайник и раздались
шаги.
– Инга? – хотел крикнуть Фёдор, но
только захрипел. Заболели рёбра.
Из кухни в комнату заглянул Дювалле.
Ухмыльнулся.
– Лежи, лежи, – сказал он.
Зашел в комнату, подвинул рядом с
кроватью табурет и поставил на него тарелку с дымящимся бульоном и
кружку чая.
– Ну что, чемпион, как себя
чувствуешь? – спросил он, помогая Фёдору сесть.
– Как кусок дерьма, на который упала
наковальня.
– Ну что ты, мой мальчик. Ты вчера
был великолепен. На то, что ты не продержишься двух раундов, ставки
были восемь к одному. А ничью вообще никто не ожидал. Порадовал,
порадовал. Ешь. Это куриный суп, я в забегаловке тут купил. Кстати,
а где твоя подружка? Вчера ребята тебя домой привезли, думали
отдать в ее руки и отчалить. А тут холодно и одиноко.
– Поругались, – ответил Фёдор и
принялся осторожно есть суп.
– Понимаю. Бывает. Дело молодое.
Помиритесь еще. Ладно, ты ешь, восстанавливайся. Мясник сказал, что
ничего страшного. Сотрясение, рёбра треснули. Недельку полежишь в
постели и будешь как огурчик. Но еще раз скажу: публика была в
восторге. Даже вот в газете про тебя написали.
Леонард достал из сюртука свернутую
газету и положил ее на кровать.
– Почитаешь потом. Все требуют
реванша. У тебя определенно талант.
– Не уверен.
– А ты подумай еще раз, – Леонард
залез во внутренний карман и достал оттуда пачку ассигнаций. – Вот.
Твоя доля. Всё честно заработано.
Фёдор отложил ложку, не глядя на
пачку денег, осторожно лёг назад на кровать. Казалось, такое
простое действие, но далось оно непросто.
– У меня есть для тебя кое-какое
предложение, – задумчиво продолжил Дювалле. – Поговорим об этом,
когда тебе полегчает. И слушай, у тебя тут беспорядок и как-то
неуютно. Я пришлю кого-нибудь, чтоб за тобой поухаживали, пока ты
не встанешь на ноги. Чтобы убрались и накормили.
– Не надо, Леонард Владимирович. Я
сам. Всё в порядке.
Взгляд Фёдора упал на газету. На
развороте красовалась иллюстрация, где несуразно большой робот в
цилиндре нависал над маленьким человечком. Вчерашний туман в голове
всё еще не рассеялся. Фёдор закрыл глаза и сразу начал
проваливаться в спасительную тьму. Леонард покачал головой,
развернулся и пошел на улицу. Как хлопнула дверь, Фёдор уже не
слышал, он снова заснул.