– Людмила Ивановна, на днях приедет мой муж. Возможно, раньше в его роду были сотни, тысячи человек, но сегодня у него, как и у меня, не осталось ни братьев, ни сестёр, ни родственников. И он ждёт этого ребёнка, своего сына, уже целую вечность. Это вторая причина, по которой я хочу родить ребёнка, но самое важное состоит в том, что я – мать, я – женщина. Пожалуйста, не говорите моему мужу об этой проблеме. Никогда. Я хочу написать ему письмо. Если я умру… – и тут Бэла не выдержала и расплакалась. Ей не хотелось расставаться ни с любимым мужем, ни с ребёнком, который стал теперь смыслом её жизни. Но, возможно, теперь ради них ей придётся покинуть этот мир. – …Если я умру, вы передадите ему моё письмо.
– Бэлочка, я сделаю всё, как ты скажешь, – со слезами на глазах Людмила Ивановна заключила Бэлу в свои объятия.
Руслан ходил по коридору, нервно обгрызая ногти. С минуты на минуту на свет должен был появиться его долгожданный сын. Руслан ждал, когда за дверями раздастся крик новорождённого, и медсестра сообщит ему радостную весть. Но вместо медсестры к нему вышла сама Людмила Ивановна. Она шла неторопливо, и её лицо не выражало ничего. Руслан подумал, что это, наверное, из-за усталости, и, как только она подойдет, всё сразу встанет на свои места.
– Людмила Ивановна, как мой сын, как Микаил?
– С ним всё хорошо, его сердечко бьётся… – сказала она бесцветным голосом, – …но сердце бедной Бэлы остановилось…
Далёкий блеск звезды полночной
Под куполом небесных стен,
Намёком ли светя нарочно,
Мне навевает сладкий плен.
Покой и силу вдохновенья,
Познанья радость и прозренья,
И миру неземную тишину
Вобрав всем сердцем, я тебе пишу…
Быть может, на закате блёклом,
За горизонтом берегов,
Воспоминанием о вечном
Я сотворю букет стихов.
О страждущей душе бойца,
Под тяжестью победного венца,
И женщине, творящей мир
Под звуки лучезарных лир!
***
Руслан снял номер в гостинице «Hyatt», в Валенсии, поближе к Микаилу. Он выяснил, что мальчик заканчивает занятия в школе в два часа дня, а домой добирается на школьном автобусе. В половине третьего автобус останавливался напротив дома Микаила, поэтому Руслан припарковался неподалёку, чтобы дождаться сына. Он был уверен, что ни с кем его не перепутает.
Увидев автобус, Руслан напрягся, его сердце часто забилось. Он не отводил глаз от группы детей, которые прощались друг с другом. Все пошли дальше по улице, и только один начал переходить дорогу. Это был он – Микаил. Руслан сразу заметил, что он очень похож на мать – так же чуть наклоняет голову вправо, и есть что-то неуловимо знакомое в походке… Руслан до сих пор помнил его родинку на правой щеке, как и у Бэлы. Он проследил за Микаилом, пока тот не скрылся в доме, затем медленно тронулся с места, предполагая поставить машину чуть в отдалении, чтобы не вызывать подозрения у соседей. Может, это никого и не волновало, но врождённый инстинкт самосохранения жил в нём, как и в любом другом чеченце. Особенно после войны. Как только его автомобиль поравнялся с домом Микаила, дверь открылась, и Руслан увидел, что на пороге вновь появился его сын со скейтбордом в руках. Он уже шагнул вниз по ступенькам, но потом вернулся и громко сказал через дверь, смешивая русские и чеченские слова: «Дада, у меня на завтра нет домашнего задания. Я приду через час».