– Благоволите… – изобразил испуг Ждан.
С наигранным страхом богатырь шарахался из стороны в сторону, словно выбирая путь к отступлению. Столкнулся со стеной, со стражниками, наконец, поскользнулся и всей массой полетел на землю. В поисках опоры, рука сдернула клобук с бесчувственного охранника, и из-за угла Алексей разглядел лицо с выпуклым, красным шрамом.
– Вон отссссссюда! Быссссстро! – закричали стражники.
Ждан поднялся на ноги и убежал прочь.
– Видел? – уже на Площади спросил он Волну, – Это он?
– Если ты о том, кого только что казнили, то, да, это он был в форме стражника.
– Понимаешь?
– Нет!
– Да, что тут не понятного, – тряс Ждан Алексея, – Он должен был сгинуть, исчезнуть в пучине страданий, а он стал стражником! Стражником, понимаешь?
– Вы привлекаете внимание! – раздался над ухом тихий, но отчетливый голос, – Надо уходить. Где можно поговорить?
– Давайте у меня? – робко предложил Волна, рассматривая статного офицера в форме русской армии начала ХХ века, державшего его и Ждана за локти.
Перед уходом Алексей еще раз взглянул на Площадь. Толпа ожила, скинула оцепенение недавней казни и задвигалась, загудела. Парочки неторопливо расходились по домам, вцепившись друг в друга. Одиночки быстрыми шагами двигались по брусчатке или рассаживались за столы харчевни.
Неподалеку, от толпы отделилась девушка. Белоснежные волосы собраны в косу, небесно-голубые глаза искрятся задором, а легкая смуглость кожи, на фоне светлых локонов, кажется прелестным загаром. Сердце Алексея снова вздрогнуло. Симпатия вспыхнула, но на этот раз спокойно, без безумного восторга. Расстояние до красавицы не вписывалось в «условия любви», рассказанные гидом, но, тем не менее, блондинка нравилась.
Из множества людей вокруг, именно она привлекла внимание. Почему? Алексей задумался. Что больше интересует: девушка или несоответствие условиям? «Ерунда какая-то лезет в голову», – подумал он, – «Зачем мне…».
– Мы идем? – оборвал Ждан размышления Волны, сильно сжав плечо.
– Да, да, – быстро пролепетал Алексей, – Конечно…
Антип еще не проспался от вчерашних возлияний. Мутный взгляд, стойкий перегар, хриплый, дребезжащий голос. Он медленно, тягуче, спотыкаясь на твердых согласных, произнес, указывая на грязный бокал:
– Плесни-кка кконьячкку.
Рустам недовольно пожал плечами, но бокал поднял, брезгливо заглянув внутрь.