Собственно говоря, на практике, впрямую нам все это в первые годы было совершенно не нужно. Мы охраняли «объект». Будь это на гражданке, можно было бы назвать нас просто сторожами. Но спецсооружение являлось оборонным, сверхсекретным, я и теперь не могу назвать его. Оно в ту пору только возводилось – пыль, едкий дым, ядовитые запахи сопровождали всех нас потом еще многие годы.
Работали посменно: сутки дежуришь, двое – выходные. После смены выходили на улицу с бледными, синюшными лицами. Так продолжалось пять лет. Я, может быть, и не выдержал бы этого испытания, но у меня появилась цель – попасть в 18-е отделение, которое считалось «цветом» нашего 9-го управления. Именно там готовились сотрудники личной охраны, в простонародье – телохранители, там формировались команды для сопровождения руководителей партии и правительства по стране и за рубежом. По большим праздникам в Кремле или на демонстрациях я видел своих товарищей из личной охраны, завидовал им и надеялся когда-нибудь окунуться в эту работу, чрезвычайно ответственную, разнообразную, оперативную, мечтал поездить по стране и по миру. Влекла не только престижность, но и романтика.
Не я один, каждый сотрудник «девятки» мечтал попасть в это подразделение.
В этот период удалось осуществить давнее желание – поступить заочно в институт. Я понимал к тому же, что без высшего образования мне не видать хорошей офицерской должности. В гражданские вузы работнику КГБ поступать не разрешалось, за исключением юридического и физкультурного. Я выбрал Всесоюзный юридический заочный институт. Поступил и учился легко.
За исключением нескольких человек, с которыми я расстался навсегда и безвозвратно, никто не знал о моей работе в КГБ, ни мать, ни отец – никто.
Из того невыразительного, занудного времени запомнились осенние дни 1964 года. Убрали Хрущева, пришел Брежнев. Нас посадили на казарменное положение и продержали в полной боевой готовности трое суток, пока не выяснилось, что никаких волнений ни в армии, ни в спецслужбах не предвидится. Все обошлось, тем не менее начальник личной охраны Брежнева простоял все эти ночи у дверей его квартиры с автоматом в руках…
Шел к концу 1967 год, когда меня перевели в долгожданное 18-е отделение. За какие заслуги? Конкретно – ни за какие, все тут сошлось в совокупности: «чистая анкета» без пяти минут высшее образование, примерный семьянин, по службе – ни одного нарекания, все зачеты по теории и практике – сдаю безукоризненно, физически крепок и вынослив, не пью, не курю. Что еще – не знаю. Может быть, элементарно повезло, были же и другие ребята, наверное, не хуже.