— Ладно, — и зашагал по улице, все также размашисто.
Я хотел его окликнуть, сказать, что мы оба войдем во двор, а там
уже разделимся. Ну да ладно, сам разберусь.
Во дворе пусто. Сквозь деревья, еще с голыми ветвями, виднелись
редкие обитатели. Никого нет, кроме женщины с ребенком, старушки,
спешащей по своим делам и мужичонки, нырнувшего в соседний
подъезд.
А еще я увидел дворника. Это хорошо, он всех здесь знает.
— Эй, дружище, я из милиции, — сказал я, подойдя ближе. — Ты тут
не видел группу молодых людей?
Дворник был пожилой, смуглый и равнодушный.
— Это те бандюки, что ли? — спросил он, перестав шоркать метлой
по тротуару. — Да вон в тот подъезд зашли. А ты что же, за ними?
Один, что ли? Справишься?
— А сколько их? — поинтересовался я. Если больше трех, то будет
трудно.
— Трое, — безразлично ответил дворник. — Рожи звериные. Ты бы за
подкреплением сходил, что ли. Хотя ты и так не слабый, как я
погляжу.
— Если что, свисти, — сказал я и направился к подъезду.
Открыл дверь, огляделся. На первом этаже никого. Спустился в
подвал, осмотрелся, ударился макушкой о низкий потолок, выругался.
Тоже никого.
Когда я поднялся на площадку второго этажа, то тоже никого не
обнаружил. Зато сверху послышались приглушенные голоса. Вот они
где, голубчики. Если это они, конечно же.
На четвертом этаже и вправду стояли трое парней. Мешковатые
штаны, рубахи, кепки. В зубах папироски. Типичная гопота.
— Эй, Крот, а почему Ржавому тот червонец достался? — закричал
один возмущенно. Высокий, длинный, худой. — Мы с ним наравне
работали. За что такие заслуги?
Крот ответить не успел. Они заметили меня и переполошились. Я
достал вальтер, показал им, потом загремел на весь дом:
— А ну-ка руки, сволочи! Пристрелю на месте, кто будет
рыпаться!
Это у меня еще давняя привычка. Когда надо, у меня получалось
кричать громко и оглушающе. Это как ударить по голове дубиной,
обмотанной тряпьем. Слабые духом противники теряются от мощного
крика.
Могут испачкать штаны, поднять руки и сдаться. Даже стрелять не
надо. Психология, так ее раз эдак.
Но в этот раз психология не сработала. Парни вытащили ножи и
бросились на меня с отчаянием обреченных.
Наверное, я закричал недостаточно громко.
— Куда, сволочи? — заорал я так, что у самого чуть перепонки не
лопнули. — Пристрелю, суки!