Войска встали на окраинах провинциальных центров к вечеру
шестого дня. Сотрудники “Длани императора” забыли, что такое сон, и
мотались по стране, выискивая и уничтожая синцев — разговоры с
чиновниками “Пути” велись только в допросных, после чего отрёкшихся
казнили безо всякого суда. Улицы городов наполнились смешанными
патрулями военных и полиции, у которых появилось право задерживать
подозрительных на двенадцать часов безо всяких объяснений. К утру
седьмого дня, когда скрывать ситуацию уже не имело смысла, империя
узнала, что воюет. Причем не с внешним врагом, а сама с собой.
На столбах объявлений, автобусных остановках, станциях метро,
дверях подъездов и даже на тачках уличных торговцев едой появились
призывы сообщать властям обо всех подозрительных личностях. За
головы чиновников “Нового пути”, а все они были известны, были
назначены крупные награды. К исходу восьмого дня был даже достигнут
некий паритет: синцы больше не могли выбивать служащих в таких
объемах, как в первые дни, у имперцев же никак не получалось выйти
на мозговой центр заговора. Ведь уже каждому в стране было ясно,
что убийства верных — хорошо подготовленная операция. Цель которой
и заключалась в том, чтобы погрузить Мин в хаос безвластия.
Яо занимался заговором “Нового пути” с самого начала. Это не
было его службой — жизненным предназначением копьеносца являлась
защита императора. Но в прежней жизни он был детективом, и очень
неплохим. Мог бы уже дослужится до начальника управления, если бы
не вскрылась его связь с Ши, тогда запрещённая. Пришлось уйти на
гражданку, продавая свои умения тем, кто мог за них заплатить, но
не желал обращаться к закону. Что дало ему не менее полезный опыт,
чем служба в полиции.
И детектив не верил, что инициатива принадлежит “Новому пути”.
Сама по себе система ограничения дара не была приспособлена к
тайной войне против государства, хотя и обладала значительными
ресурсами. Кто-то научил их убивать и сеять хаос. Кто-то
спланировал это кровавое безумие и сделал это значительно раньше,
чем жёлтый шёлковый платок прервал жизненный путь старого
императора. Кто-то из членов императорской семьи, формально
подчинившихся Чжу Юаню, но продолжавших плести интриги.
Яо ставил на прежнего наследника Чжу Ди. Скорее всего, тот,
лишившись благоволения отца, и сам замыслил переворот, только, в
отличии от своего младшего брата, ставку решил сделать не на
“Длань”, а на “Путь”. Опоздал, но сдаваться не собирался. К
сожалению, как и все прочие сыновья и внуки ушедшего к предкам Чжу
Ли, Ди склонился и принёс присягу новому владетелю Мин. Что делало
его неприкосновенным. До тех, разумеется, пор, пока не появятся
доказательства его вины. Иначе можно было получить ещё и войну с
имперской аристократией…