– Филипа, не стоит так уж преувеличивать безответственность
наших людей, – Николь снова повернулась к окну лицом. – Они все
проходили тщательный отбор и являются профессионалками своего дела
на службе Щ.И.Т.у и стране.
– Только это и спасает, учитывая то, что более девяноста
процентов персонала – незамужние дамы, ищущие забытие от
собственных неудач на личном фронте в работе, – подметила агент. –
А тут такой раздражитель прямо перед носом маячит… хуже было бы
только Николая Романофф определить на объект в качестве очередного
охранника тесеракта.
– Пожалуй, ты права, – немного подумав, ответила Фьюри. – Малец
точно не представляет пользы? Подобный «невидимка» без дома и
прошлого был бы весьма нам полезен в качестве агента. И что на счёт
медицинских исследований? Точно вытрясли и проверили всё, что
можно?
– У медиков для него осталось только вскрытие, да анализ
биологического материала, – ответила Филипа, под конец фразы
немного пошло усмехнувшись. – IQ у парня выше среднего, но и звёзд
с неба не хватает. Какими-то инновационными знаниями или
технологиями не владеет. Единственное, был бы ценен для социологов,
будь у них задача описать настроения и тенденции общества, в
котором одинаково количество мужчин и женщин, но для нас это, к
сожалению, из области фантастики. Что же на счёт вербовки… ещё не
был полностью составлен его психологический портрет.
– Тогда оставляю это на вас, агент Колсон, – снова вернулась к
привычному холодному тону директор. – По окончанию доложите мне
лично. Свободны.
***
Пробуждение, как и в прошлые разы, вышло довольно душным.
Откинув в сторону тонкий пледик, не глядя схватил с прикроватного
столика полный воды стакан. По утру самое то, особенно когда горло
в сухости своей стремится к пустыне Сахара. Кроме этого, никаких
физических неудобств или недугов мое тело, слава Богу, не
испытывало. Но вот морально… да, морально я был раздавлен и почти
что изничтожен свалившимися на меня проблемами. Ну, а как себя ещё
должен чувствовать обычный человек, неожиданно вырванный из
привычной среды обитания и отправленный в застенки неведомой
иностранной конторы? Вот то-то же. Гложет, конечно, надежда, что
держусь молодцом, но себя не обманешь. Особенно когда по шесть раз
за день бредёшь в местный санузел, становишься под душ и включаешь
воду погромче, уткнувшись лбом в стену, дабы никто не видел мой
безмолвный плач.