Парень в коротких штанах двинулся за ними, повернулся ко мне
задом, и я увидел за спиной у него давешний топор. В руке у парня
красовался рогатый посох. Так вот кто обобрал моего покойничка. А
я–то переживал, совестью мучился. Тут мародёры подмётки на ходу
срезают. Не успел помереть, а тебя уже раздели.
Со скрежетом поползла вниз каменная плита. В стене открылся
проём, дружная компания во главе с монахом нырнула туда. Не успел я
глазом моргнуть, как парень в коротких штанишках проскользнул за
ними, а стена поползла обратно и встала на место.
Я бросился за ними, поскальзываясь на камнях. Но сколько ни
тыкался в стенку, сколько ни давил на разные камушки, ничего не
помогало.
Ещё раз обхожу зал. Мёртвые монахи в мантиях лежат в причудливых
позах на полу. Я постоял над ними, подождал немного, сам не зная,
чего. Тишина. Только скрипят подошвы моих сапог, да где–то капает
вода с потолка.
Наконец разворачиваюсь и ухожу. Дыры в стене больше нет, словно
и не было, единственный выход из зала остался там, где я вошёл.
Возвращаюсь обратно, где у воды лежит мой покойничек. Обхожу
тоннель по стенке, заглядываю под второй арочный проём. Там
темнота, что–то шуршит. Наверно, крысы. Должны быть крысы.
Отгоняю мысль о притаившемся за углом в темноте ещё одном
монстре с двуручным топором. Мои сапоги стучат по каменному полу.
Если кто–то ещё не знал, что я тут, теперь наверняка услышал.
Впереди виден свет. Иду туда. Серые плиты стен окрасились в
красное, огненные блики прыгают по камню. На стене, в железном
кронштейне, горящий факел. Факел шипит, разбрасывает искры. Пробую
вынуть его из крепления. Деревяшка упирается, видно, крепко
застряла. Дёргаю посильнее. Есть.
С факелом в одной руке и саблей в другой иду дальше. Пятно света
прыгает по плиткам под ногами, скользит по стене. Много лучше не
стало, но хотя бы не свалюсь в яму.
Впереди, у подножия стены, маячит длинная горбатая тень. Скриплю
сапогами по камню, тень разворачивается, с писком бросается ко мне.
Крыса. Просто тень от факела сделала её больше. Крест–накрест машу
саблей. Раз–два–три! Брызжет кровь, крыса отлетает в сторону.
Уже привычным движением толкаю упитанную тушку в бок. Подбираю
кусок мяса, складываю в мешочек на поясе. Над головой с мелодичным
звоном выскакивает пергамент с загадочными письменами. Какие–то
цифры. Числа не слишком большие, но мне становится любопытно. То ли
сообщают цены на крысиное мясо, то ли говорят, сколько мне осталось
жить.