—От любопытства кошка умерла, – бормочу себе под нос, и делаю
несколько осторожных шажков по узкому коридору. Сводчатый проход
заканчивается такой же аркой, за ней виден какой–то зал. Крадусь
вдоль стенки.
Тёмный провал впереди вдруг озаряется огнём, что–то полыхнуло с
шумом и треском. В два прыжка оказываюсь у входа в зал. Вытягиваю
шею и одним глазком заглядываю внутрь.
Между высоких сводчатых колонн мечутся тени. В полутьме вижу
троих человек – один в длинной одежде, вроде монаха, двое в
доспехах. Монах взмахивает руками, с пальцев его срываются огненные
шары величиной с хорошую дыню, и летят в противоположный конец
зала. Один шар ударяет в колонну, и рассыпается не хуже фейерверка.
В его мерцающем свете вижу ещё несколько человек, одетых в похожие
мантии. У двоих в руках мечи, у одного – длинный кинжал, а ещё один
размахивает какой–то рогатой палкой. На конце палки болтаются
черепа и клыки неведомых зверушек.
Зачарованно делаю шаг вперёд. Всё равно эта братия не обращает
на меня никакого внимания. Вот монахи с мечами бросились в атаку,
парни в доспехах выкрикнули боевой клич, зазвенели клинки. Взвились
в воздух огненные шары. У монаха с кончика рогатой палки с треском
сорвалась молния и ударила в грудь одному из воинов. Тот
пошатнулся, отступил назад, поднял руку кверху, и его окутало
серебристое сияние. Воин сразу приободрился, и вернулся в бой.
Я так загляделся на это эпическое сражение, что споткнулся и
едва не упал. Один взгляд под ноги, и всё любопытство как ветром
сдуло. На полу у стенки лежит тот самый, синекожий здоровяк,
который совсем недавно прикончил мужика в кольчуге. Теперь
синекожий сам мертвее мёртвого. Кажется, когда я его видел в
последний раз, на нём был какой–то доспех, вроде кирасы, и
блестящие сапоги.
Ни кирасы, ни сапог теперь нет. Здоровяк лежит на камнях, его
огромные бицепсы отливают холодной синевой. На мускулистых бёдрах
наверчена какая–то тряпка. Обхожу его с другой стороны. Ни щита, ни
топора. Кто–то успел обобрать покойничка.
Схватка тем временем подошла к концу. На полу скорчились трое
монахов, ещё один привалился к колонне, смотрит в потолок, но
видно, что не живой. Посох валяется неподалёку, откатился к
стене.
Парни в доспехах столпились кучкой возле монаха, о чём–то
говорят. Слышу только невнятный бубнёж, ни одного слова не
разобрать. Замечаю, что поодаль слоняется ещё человек, парень в
коротких штанах и с холщовым мешочком с завязками на поясе. Прямо
как у меня. Парень вроде из этой компании, но в разговор не лезет,
а бродит по залу. Вот он подошёл к скорчившимся на полу монахам,
наклонился, подобрал что–то, быстро выпрямился, перебрался к тому,
что лежал у колонны. Там тоже повозился, в тени было не разобрать.
Потом вернулся назад, где воины с монахом закончили галдёж и
собрались уходить. Они дружно развернулись на месте, и подошли к
дальней стене.