Жестом усталого воина подбираю крабовое мясо. Складываю в мешок.
Что–то мне от него мерещится всякое. Может, надо было зажарить?
Иду вдоль берега. Солнце плещется в воде, зайчики прыгают в
лицо. Наверное, поэтому я не сразу замечаю, как из озера вдруг
вырастает деревянный причал.
Столбы из растрескавшихся брёвен подпирают дощатые мостки,
сквозь щели в ветхом настиле пробиваются солнечные лучи. К причалу
привязана лодка, покачивается на воде.
Возле лодки ошивается какой–то тип. Всматриваюсь. Да это же тот
парень в коротких штанишках. Любитель обирать покойничков.
Парень шарит руками в воде. Может, топор потерял?
—Эй, как тебя! – ну и голосина у меня. Хриплый, низкий. В самый
раз людей пугать.
Парень вздрагивает, что–то выпускает из рук. Плюхает вода.
Иду к нему. Тот пятится, не отводя от меня глаз. Посоха в руках
у него уже нет, топора тоже. Ну да что взять с мародёра. Видать,
распродал вещички, теперь от каждой тени шарахается.
Подхожу ближе. Смуглое лицо, крепкая челюсть, голубые глаза,
чёрные волосы вьются крутыми кудряшками. Ангельское личико не
вяжется с крепким, мускулистым торсом.
Парень старательно скалится в улыбке. Как будто встретил
богатого родственника.
—Ты местный?
Тот растягивает губы ещё шире. Того гляди, лицо треснет.
—Здравствуй, добрый незнакомец, – говорит. – Как дела, какие
новости?
Замечаю у него на груди табличку. Прямоугольник из того же
пергамента, что всё время выскакивает у меня перед глазами. На
табличке написано: «Арнольд Великолепный». Имя, что ли?
—Какие могут быть новости, – отвечаю. – Я только что из–под
земли вышел. Это ты мне расскажи, что в мире делается.
Тот открывает рот, таращит на меня глаза. Наконец
выговаривает:
—Я собираю раковины жемчужниц, добрый путник. Три золотых за
простую жемчужину, пять – за качественную.
В свою очередь, таращусь на него. Наконец спрашиваю:
—Тебя зовут Арнольд?
— Да, – он выпячивает грудь. Явно гордится своим имечком. – А
кто ты, добрый незнакомец?
С чего это он уверен, что я добрый?
—А моё имя… – задумываюсь. И правда, как меня зовут?
Смутно вспоминаю, что имя у меня самое простое. Даже простецкое.
Оно мне никогда не нравилось. Я даже хотел сменить его. А Батя,
когда слышал об этом, только смеялся и трепал меня по голове… Кто
такой Батя?
Трясу головой. Нет, не буду больше есть сырых крабов.