- То есть, ты хочешь сказать, что мы сейчас в каком-то другом
мире? - слабо удивился Тимм, поглядывая на Киру.
- Именно, - кивнул Горес.
- Ага. И судя по тому, что ты упомянул слово «местные» по
отношению к докторам и технологиям, это не твой мир. Я прав?
- Да. И для моих… сородичей, происшедшее с тобой, отнюдь не
чудо. Но местным об этом лучше не сообщать. Кроме Киры конечно… А
она и так в курсе.
- Почему лучше не сообщать? - заинтересовался Т’мор.
- Да башни им снесет от несовпадения картины мира с реальным
положением вещей, - расхохотался Горес. - Ты и так выбиваешься из
их системы. Провалялся два дня, выпрыгнул из комы. Причем к
удивлению местных светил, очень быстро. А судя по твоим пылким
взглядам, от которых на Кире чуть одежда не начала дымиться, так
еще и инстинкты начали брать свое. Основные, я имею в виду. Так
что, смирись с этим званием.
В этот момент Кира фыркнула, как показалось Т’мору, смущенно, и
выскользнула за дверь, оставляя пациента наедине с Горесом. Тот
вздохнул и продолжил рассказ, из которого следовало, что Тимм,
будучи без сознания, сильно буянил, размахивал конечностями, и его
пришлось «принайтовать к койке». И кстати, только неадекватное
поведение пациента заставило заинтересовавшихся медиков оставить
его в живых. Если бы не это, Тимму бы просто вкололи «Последнюю
улыбку» и благополучно похоронили.
- Это что за дрянь? - нахмурился парень.
- Нейростимулятор. Воздействует на центр наслаждения в мозге.
Тридцать секунд адского блаженства и ты труп с охрененной улыбкой
на губах, - пояснил Горес невесело. Было видно, что такой конец
вызывает у него отвращение.
- А зачем же ты меня сюда приволок? - удивился Тимм.
- А что мне оставалось? Наши лекари в человеках не разбираются.
То есть разбираются, но в режиме: «Залатать порванное, пришить
оторванное. Выжил? Следующий. Сдох? Ну и хрен с ним». А ты был без
сознания. Вот я и договорился с отцом Киры, чтобы тебя поместили в
стационар. Кто ж знал, что все постпортальные случаи у местных
медиков под контролем?! - ощерился Горес.
Тимм улыбнулся, хотя ему сильно захотелось крови местных
эскулапов. От одной мысли, что он мог умереть по воле
«сердобольных» врачей, будучи абсолютно неспособным хоть как-то
повлиять на ход событий, да еще и с идиотской улыбкой на лице,
Тимма передернуло… Мерзостная судьба.