- Я Горес… Ты? - странный гость извлек клокочущие звуки из
глотки и указал пальцем на съежившегося от страха паренька.
- Тт-мор, - Тимм хотел назвать свое полное имя - Тиммор, но зубы
отплясывали такую чечетку…
- Т’мор… Имя…Чужое, - гость тяжело поднялся и попытался
выпрямиться во весь рост. Гулкий удар о балку сообщил Тимму, что
рост этого мужика больше двух метров. Между тем Горес охнул и,
схватившись за бок, поковылял к еле тлеющему костерку в глубине
полуподвала, у которого, совсем недавно, пытался согреться Тимм.
Мужик откинул железный лист, и костер весело затрещал, взвившись
чуть ли не на метр. - Это хорошо… Когда пойдешь, лучше если чужое…
Там нельзя с настоящим именем.
Перерывы между словами в речи Гореса становились все меньше, а
сама речь, все более связной.
Пламя костра ровно гудело, освещая каждый уголок полуподвала,
уже месяц служившего Тимму жильем, и заодно высветило незнакомца по
имени Горес. Поисковик присмотрелся к лицу незваного гостя и
невольно хмыкнул. На первый взгляд, если не особо обращать внимание
на глаза, лицо Гореса было совершенно обычным. Чуть удлиненное, с
довольно тонкими чертами... Но стоило присмотреться повнимательнее,
и сразу становилось понятно, что у человека, по крайней мере,
обычного человека, такой физиономии быть не может. Может, дело в
слишком высоких скулах с жесткими, по-кошачьи кудлатыми баками, или
в заостренных ушах, увенчанных острыми «кисточками»… или в
совершенно хищных клыках, ясно видимых, при улыбке гостя, но
совершенно незаметных, когда губы сомкнуты. Странный чело... кхм.
Мод.
К удивлению поисковика, то, что он принял за широкий плащ
Гореса, какие носит половина уличной братии, оказалось странной
серой накидкой, закрепленной на плече огромной металлической
пряжкой, украшенной завитками и спиральной россыпью мелких
прозрачных камней. Под накидкой виднелись длинный кожаный жилет на
частой шнуровке, и такие же штаны, поддерживаемые широким ремнем с
пряжкой, явно вышедшей из рук того же мастера, что создал застежку
накидки. На ремне множество чехлов и кобур для непонятных
предметов, и небольшие ножны из которых выглядывала резная рукоять
кинжала.
Хотя Тимма до сих пор немного потряхивало от остатков пережитого
страха, он продолжал фиксировать взглядом малейшие детали облика
своего невольного гостя. Это умение не раз спасало ему жизнь на
улице, и давно превратилось в своего рода рефлекс, старательно
пестуемый Дедом. Эх, Дед…