- Ты где таких умных слов нахватался? - скривилась Кира.
- От племянника, - фыркнул Горес. - Ладно, я приеду. Завтра, к
восьми утра. И… Кира-а?
- А?
- Прости меня, а?
- За что? - Удивилась девушка.
- За истерику, - комично хлюпнул носом Горес, состроив такую
уморительную рожицу, что Кира не удержалась от смешка и, махнув
рукой, хлопнула по клавише отбоя. Экран погас, и девушка
отправилась спать.
Т'мор проснулся и понял, что давешняя кома была благом. Хотя бы
потому, что находясь без сознания, он не страдал от жутчайшей
головной боли, а на горло не давил этот дикий сушняк! Поморщившись,
бедняга попытался открыть глаза. С некоторым трудом ему это
удалось, а еще через пару секунд, кое-как сфокусировав зрение, он
уже присосался к найденной на тумбочке объемистой кружке,
распространявшей вокруг себя аромат каких-то смутно знакомых трав и
ягод. К удивлению Т'мора, симптомы похмелья почти тут же пропали, и
он обвел палату повеселевшим взглядом. Словно дождавшись, когда он
придет в себя, тихонько скрипнула дверь, и на пороге появился
Горес. Хмыкнул, склонив голову к плечу, бросил на Тимма короткий
изучающий взгляд и, неожиданно расплывшись в задорной улыбке,
неуловимым движением скользнул вперед. Мгновение, и огромный рисс
возвышается у кровати «больного».
- Подъем, друг мой. Сегодня ты покидаешь сию обитель печали! -
возопил громоподобным голосом Горес.
- И куда я ее покидаю? - поинтересовался Тимм.
- Пока в наше посольство, а там посмотрим, - пожал плечами Горес
и резко хлопнул в ладоши, поторапливая приятеля. - Одевайся, давай.
Мобиль уже ждет!
- Не понял… - помотал головой Тимм, но послушно начал одеваться.
Правда, вместо своих привычных шмоток, ему пришлось напялить нечто,
напоминающее просторную легкую пижаму… По-крайней мере, эта одежда
больше всего походила на таковую, виденную Тиммом в букваре
обучающего шара. Впрочем, вещи оказались вполне удобными, а мягкая
обувь нигде не жала и не натирала... да и есть ли у него
возможность привередничать?
Попрощавшись с Кирой, Тимм уважительно глянул на припаркованный
у входа в клинику длиннющий черный агрегат с двумя черными же
флажками на капоте, и с опаской забрался внутрь. Следом за ним,
послав на прощание Кире воздушный поцелуй, в салон забрался и
Горес. Массивная дверь с мягким хлопком влипла в корпус, отделяя
пассажиров от внешнего мира, и мобиль, плавно, но стремительно
ускоряясь, вылетел на трассу.