Её взгляд спустился вдоль ног молодого человека… они были сухопары сильны, мускулисты и напряжены под тонкой тканью его брюк. Она чувствовала каждый его мускул, и кожа её рук покрылась пупырышками вожделения.
– Он красив, этот юноша, – думала Этри, – и на сколь мало он об этом подозревает! Его занимает только его шотландский жилет и своими усталыми жестами и позами, которые он принимает, юноша напоминает Марса Сандро Боттичелли?
Англичанин наконец-то заметил, что за ним наблюдают. Под его естественно трагической аркадой бровей истекал мягкий, но внимательный взгляд. Этри, удовлетворённая тем, что её заметили, поддержала его, постаравшись придать своему поменьше кокетства, а побольше восхищения, что обычно безотказно действовало на мужчин.
– Этот взгляд! Это настоящее событие, – говорит она сама себе, – и это тело…! Он должен быть невероятно красив… обнажённый, в этой великолепной позе чувственной лени!
Этри подумала о рекомендациях Жана… и улыбнулась… ведь она ещё не добралась даже до границ Италии, а его предсказание уже стало сбываться, и пробормотала сама себе:
– Решительно, невозможно скучать в поездке, когда в ней появляется смысл…
За окном один пейзаж сменял другой. «Маленькие ели, и зелёные ставни, – напевала Этри, – знаете ли Вы, где я вас хотела бы увидеть? У входа в дом в новогоднем убранстве!» И она закончила со вздохом: «Желать, мечтать… это – единственная острая приправа в нашей пресной жизни… такая же, как яркое солнце, когда оно выходит из-за облаков.»
***
В Люцерне этот английский юноша Дик Стратмор – а именно это имя она прочитала на его чемодане – вышел из поезда вместе со всей своей семьёй. Он простился с Этри в облаках ароматного табака, который окутывал их благодаря порыву ветра его трубки, и это нежное покрывало скрывало его напряжённый взгляд. Внезапно она почувствовала, что крайне удручена этим расставанием… буквально разбита… уничтожена… ей показалось, что солнце исчезает с её горизонта… и надолго, хотя ты рассчитываешь, что оно будет светить до конца дня.
«Кажется, я уже почувствовала вкус к этому молодому британскому самцу, – сказала она себе. – Глядя на его рот хочется оказаться вместе с ним на узком канапе. Он неплохо сложен! И какая походка… какой шаг…! До свидания, Дик!»
У двери она отвернулась, чтобы пройти в своё купе. Услышал ли он звук её слов: «До свидания?» На набережной, англичанин вдруг повернулся, поднял глаза к Этри, посмотрел на неё, затем вновь медленно закрыл свои веки, как будто взор его глаз наткнулся на слишком яркий отблеск солнца.