Чтобы как-то прогнать настигнувшую его нужду, Паша принялся за пирог. Тесто в пироге явно было каким-то низкопробным, казалось, что оно скрипело песком на зубах, но начинка из грибов была вполне съедобной, что сглаживало общие ощущения от пирога.
«Бабушка лучше делала, но пойдет»: подумалось Паше, когда он жевал первый кусок.
– Слушай, Блуд, а эта Любава, она свободна? – вытирая рот спросил Павел.
– Что?– не понял Блуд.
– Ну, мужик у нее есть?
– А-а-а, нет, нету. Тут всяк к ней клеится, но никто ей не мил, – усмехнувшись, ответил Блуд, – да тут только пьяницы и бродят, а она девка хорошая, покладистая. Ей и мужик хороший нужен.
– Понятно…
– А что, понравилась? Ты гляди, тут ухажеров пруд пруди, могут и затолкать, коли заметят, что к ней пристаешь.
– Да я и сам потолкаться могу, – расхорохорившийся Паша, под влиянием пива, откинулся на спинку стула и принялся оглядывать зал, оценивая потенциальных соперников.
Дело в том, что было выпито уже два кувшина, а Пашу развозило быстро. На столе появился третий кувшин пива, Блуд заверил Пашу, что оплатит все сам, что ему не жалко, и что ему понравилась компания Павла.
Так они прикончили третий сосуд с пивом, и Блуд предложил сходить на улицу, до ветру. Разделяя эту идею, Паша встал, немного покачнулся, и не совсем твердой походкой потопал вслед за товарищем, желая поскорее облегчиться.
На улице его встретили сумерки и легкий порыв ветерка, обдавший лицо. Сознание чуть прояснилось, видимо, нехватка свежего, не спертого и не отягощенного запахами корчмы, воздуха, быстрее пьянила Пашу.
Не обращая внимания на орущих, упавших, или просто толпящихся на улице посетителей корчмы, Блуд пошел за угол. Догнав его, Паша присоединился к нехитрому занятию, и вскоре они уже шли обратно.
На подходе Блуд придержал Пашу:
– Погоди, вон, видишь, – указывая кивком головы на трех человек возле входа, заговорил он, – надо тут постоять, пусть войдут, потом и мы пойдем.
– Чего?
– Того. Не спорь, – деловито сказал Блуд, – потом объясню.
Трое мужчин возле входа оббивали свои сапоги от грязи. Каждый из них носил на поясе меч и щит за спиной, На одном даже была кольчуга, остальные обходились кожаными доспехами с наклепками. Выглядели они грозно, по крайней мере издалека, насколько мог разглядеть Паша при свете почти ушедшего за горизонт солнца. Самый большой, видимо по совместительству и главный, брякнув кольчугой, махнул своим рукой, и они вошли внутрь.