Еще в недавнем прошлом со словом «наука» связывали непременно атеистические убеждения. Просто подразумевалось как само собой разумеющееся, что есть религиозный взгляд на мир – ложный, и научный взгляд – истинный. Никогда не забуду своего первого выступления в правительстве нашей страны. Это был далекий 1990 год, еще существовал Советский Союз. Меня пригласили на заседание правительства – там рассматривался вопрос о некотором послаблении государственной политики в отношении Церкви. Время было новое, перестройка, гласность – вот и решили пригласить представителя Церкви, чтобы спросить его, каким он видит новый закон, регулирующий церковно-государственные отношения. Я хорошо помню зал, в котором сидели в общем-то доброжелательные люди, готовые и слушать, и говорить. Я поделился некоторыми своими мыслями, которые, как мне казалось, были всеми приняты доброжелательно. Но потом я сказал о самом важном – о том, что подлинная свобода веры предполагает возможность для людей получать знания о вере, в том числе и в школе. И тогда один человек, с которым я до сих пор поддерживаю добрые отношения, с искренним удивлением глядя на меня, сказал: «Ну как же возможно, владыка, знания о религии преподавать в школе? Ведь школа должна прививать человеку научную картину мира». И я понял, что должно пройти много времени, чтобы люди поняли, что нет противоречия между религиозной и научной картинами мира, как нет противоречия между математикой и музыкой, как нет противоречия между поэзией и химией, потому что каждая из этих областей деятельности человека описывает и изучает разные стороны бытия. Нельзя, опираясь на научные знания, отрицать Бога, так же, как нельзя, опираясь на религиозные знания, отрицать достижения науки.
Для того чтобы разум обрел веру, необходима его огромная работа. Никогда и никто не может сказать: я эту работу закончил, мне все ясно, – мыслящий человек постоянно ставит перед собой вопросы. Верующий человек должен всегда развивать свой ум, воспитывать его в вере. И не только для того, чтобы, по слову апостола, дать ответ каждому, кто вопрошает (см. 1 Пет. 3, 15), но и для того, чтобы самому укрепляться в вере. Именно такое укрепление веры и способствует тому, что вера перестает быть только областью разума, а становится силой, захватывающей все человеческое существо. Когда вера начинает жить в сердце, тогда человек чувствует Божие присутствие. Бог является человеку уже не в логических построениях, не в интеллектуальных доказательствах, а в реальном опыте жизни, когда верующий чувствует присутствие Божие в молитве, во время принятия Святых Христовых Таин, когда это присутствие Господа в жизни столь явное, что человек постоянно ощущает его. Он точно знает, чтó в его жизни от Бога, гдé Божий дар. Он может точно сказать: вот это со мной произошло по милости Божией, по воле Божией, это Божие присутствие в моей жизни. И тогда вера становится такой сильной, что она укрепляет волю, и человеку хочется жить в соответствии с верой, делать добрые дела, делиться своим опытом с другими. Как важно, чтобы пастырское призвание наших семинаристов, монахов опиралось на этот живой и реальный опыт присутствия Бога в их жизни! Тогда их потребность служить и проповедовать будет органической потребностью, тогда их уста никогда не умолкнут, потому что им захочется поделиться своим опытом с ближними.