Но ведь бывают и другие примеры в нашей церковной среде, когда мы так привыкаем к своему церковному положению, что перестаем мыслить и думать о Боге, у нас никаких вопросов не возникает, да мы порой и не знаем, что в мире-то происходит. Мы не знаем, какими проблемами живут люди, какие вызовы вере существуют в наш век. А не зная про эти вызовы, не пытаемся и отвечать на них. Работа мысли исчезает. Прав был святитель Филарет: вера начинается в разуме, – но ведь начинается, а не заканчивается. Если разум перестает работать, если тема веры перестает быть доминантой нашей внутренней жизни, как тогда удержать веру в сердце? Ведь она и его сможет покинуть. А внешне все остается благополучным: в храм ходим, даже богослужения совершаем, все обряды исполняем, – а веры нет. Она вроде подразумевается, но ее уже нет: нет связи с Господом, она потеряна. По инерции мы молимся и вычитываем правила, а реального присутствия Бога в своей жизни не чувствуем и становимся медью звенящей или кимвалом бряцающим (1 Кор. 13, 1). А что же те люди, которые вообще в Бога не верят? Господь осудил Петра за то, что он, придя в гробовую пещеру, тут же не исповедовал свою веру в Воскресение? – Нет. Да и Луку с Клеопой слегка пожурил, а мог бы, наверное, грозно наказать.
Неверие присутствует в истории человечества на протяжении всей его истории. Но вчерашний безбожник может стать горячим в вере человеком. И, может быть, то, что многие от неверия не обращаются к вере, объясняется нашей с вами слабой верой, нашей неспособностью разделять свой опыт веры с другими. Ну вот, допустим, встречаемся мы с неверующими людьми. Можем мы словами и жизнью своей воспламенить их так, чтобы в них вспыхнул огонь веры? Кто-то это делает, а большинство – нет. Поэтому, думая о людях неверующих, мы не осуждать их должны, а молиться о них – о наших неверующих мужьях или женах, о наших неверующих детях или родителях, – и все силы полагать на то, чтобы наш опыт веры стал близким и понятным для них и для миллионов других людей.
Мы как Церковь должны быть мыслящей общиной. В Церкви всегда должна пульсировать мысль. Какой замечательный пример дают нам святые отцы, которые постоянно думали о своей вере, много читали, работали. Если мы живем в некой духовной лени, в забвении, в «окамененном нечувствии», то легко можем потерять веру, будучи облаченными и в священные одежды. Вот почему мы должны быть мыслящей общиной! Но самое главное – мы должны быть молящейся общиной, потому что именно в молитве мы получаем реальный опыт общения с Богом.