– Я пирог приготовила с зайчатиной, как знала…
Недоговорила и поспешила скрыться на кухне. Чуть было не
призналась, что скучала и ждала его возвращения. Прислонилась к
прохладной стене, прижала ладони к щекам. Медленно дышала, пытаясь
унять бешено бьющееся сердце. Не хватало еще, чтобы он решил, будто
это из-за него, и так ведет себя по-хозяйски: сел за стол и ждет,
пока она принесет ему обещанный ужин. Хотя он же их постоялец, так
имеет право, а она успела придумать всякие глупости.
Собравшись с мыслями, успокоившись, вышла в зал, поставила на
стол поднос и только сейчас заметила, что он пуст.
– Невидимой едой меня еще никто не кормил, – не удержался гость
от шутки.
Он рассмеялся, а ей хотелось заплакать. Уже чувствовала, как
задрожали губы, а на глаза навернулись слезы. Почему так глупо вела
себя рядом с ним? Где ее храбрость и все те язвительные замечания,
придуманные для него?
Отвернулась, но далеко уйти не успела. Квилл перехватил ее,
обнял, будто имел на это право, и произнес:
– Прости меня! Ты так мило смущаешься, хотя чаще жалишь словами.
Не хотел тебя обидеть.
– Вот еще! – отозвалась Айяна, шмыгнув носом. Надо было бы
оттолкнуть наглеца, но делать этого не хотелось. – Кто много
обижается, тот мало живет.
– Неужели умирает до срока?
– Нет, скорее сам себя лишает радости, а без нее жизнь
превращается в существование.
Могла бы и дальше так стоять, прижавшись щекой к груди
невыносимого мужчины, но отпрянула, едва услышал голоса родителей.
Ванора держала мужа за руку, будто юная девушка, не желая отпускать
его ни на мгновение. Айя поцеловала отчима в щеку и получила
ответный поцелуй.
– Я сейчас на стол соберу. Поешь с дороги, отец.
– Гостя накорми, дочка. Вечером зайди ко мне. Поговорим.
Она кивнула, недоумевая, о чем могла пойти речь. Галим не
выглядел расстроенным, скорее уставшим и задумчивым. Стоило ли
волноваться понапрасну?
За ужином, слушая рассказ Квилла о поездке, вновь задумалась об
Академии. Не проще ли было бы уехать, чтобы не подвергать опасности
семью? Расскажи она всю правду, отчим не успокоится, пока не
поквитается с ее обидчиком. Молчать тоже нельзя: кто знает, на что
способен мерзкий драконоборец. Вдруг решит отомстить ей за то, что
отвергла его домогательства?
– Я завтра уезжаю в столицу, – произнес Квилл. – Что ты решила?
Поедешь со мной?