Разговаривать о чем-то с малознакомой девушкой, которая ничего
не могла сказать в ответ, было сложно. На память приходили только
обрывки отчетов, полученных с границы и прочитанных накануне. Вряд
ли они заинтересовали бы его жену.
Адемар говорил с ней о своем прошлом и будущем, в котором
драконы больше не будут изгоями. Он не верил в мир с людьми – их
жизнь слишком коротка, а память еще короче, – но надеялся, что
однажды два народа достигнут взаимопонимания. Глава рода ра-Менур
стремился убедить его в этом. Пытаясь доказать возможность мирного
сосуществования давних врагов, даже перенес свою резиденцию на
границу с человеческими землями, чтобы быть ближе к людям. Все силы
бросил на то, чтобы найти общий язык с королем Легарна и не
допустить новой войны. Адемар поддерживал его, но никогда не
понимал этой надежды.
Дракон говорил и удивлялся тому, что в его жизни не осталось
места для любви, дружбы, простых радостей. Многочисленные
обязанности вытеснили их, превратившись в проклятие и спасение.
Если бы не они, то сошел бы с ума от тоски и отчаяния – мечты
остались мечтами. Брак не принес той радости и удовлетворения, коих
он ждал от союза двух любящих сердец, а сам он превратился в
зануду, озабоченного только делами Долины.
Ра-Фарнасс не заметил, как задремал, но сон его был чуток. Он
вздрагивал от малейшего шороха и проснулся тут же, стоило ему
почувствовать движение рядом. В спальне было темно, но Адемару было
довольно лунного света. Он видел глаза Джаксаи – теплые,
медово-карие, настороженные. Дракон и сам удивился, заметив в
собственной спальне постороннего, но еще сильнее его удивили слова
жены.
– Живой, – прошептала она. – Я так боялась не успеть.
К чувству вины добавился стыд, заставив Адемара отвести взгляд.
Дракон поспешно встал, уточнил, нужно ли позвать лекаря, слуг, но
девушка отказалась. Только попросила стакан воды. Держала его с
трудом, и супруг был вынужден помочь.
– Теперь отдыхай. Завтра тебя осмотрят, а потом ты все
расскажешь. Я устал от недосказанности. Мне только дома не хватало
интриг.
– Обещаю, – отозвалась девушка, выдержав его взгляд. – Ты мог
бы…
Дракон не знал, о чем собиралась просить его жена, поэтому
поступил так, как посчитал нужным. Вернулся в постель, устроившись
с краю, потянул покрывало, чтобы укрыть их с Джаксаей. Никогда еще
не чувствовал себя так неудобно рядом с женщиной. Она не была ему
чужой – их отношения сложно было назвать каким-то одним словом, –
но и родной не стала. Утром лекарь подтвердил, что жизни Джаксаи
ничто не угрожает, но запретил ей любые волнения.