Настя расхохоталась бы от абсурдности предложения, если бы
именно оно не было подчёркнуто перьевой ручкой. Выходит, Марьяна
отправилась туда в качестве одной из невест?
— Да быть того не может! — полувозмущённо, полуудивлённо
воскликнула девушка, не представляя, как подруга вообще могла
решиться на такой шаг.
Да, она лишилась магии, но шрамы, оставленные огнём, излечили,
Настя позаботилась об этом. Так зачем ехать в такую глушь, чтобы
найти себе мужчину? Стоило только Марьяне захотеть, и она смогла бы
найти спутника жизни прямо здесь. Ведьма прекрасно помнила, как
мужчины провожали восхищённым взглядом прелестницу с густой копной
каштановых волос и милой россыпью веснушек на переносице. И даже
иногда завидовала ей, считая свои чёрные волосы, голубые глаза и
белую, без единого пятнышка, кожу, самыми заурядными.
В следующий миг её отвлекла от размышлений ярко вспыхнувшая
листовка. Языки пламени принялись жадно лизать стол, спускаясь вниз
и подбираясь к дивану. Ведьма сразу же отменила заклинание. Всё,
что было нужно, она уже узнала. Покинув помещение, она вышла на
крыльцо и жадно вдохнула свежий воздух. А в голове неожиданно
раздался немного возмущённый голос велты Дарии, вещавший о том, что
северные пределы намного лучше подходят для начала новой жизни.
Кажется, судьбы подкидывала Насте весьма важные знаки. И теперь,
даже если бы она захотела передать всё в руки правоохранительных
органов, отказаться от самостоятельных поисков уже не могла.
***
— Уби-и-или-и-и!
— Укра-а-али-и-и!
— Кровиночка моя родненькая-я-я!
Последней каплей стал звук трубного высмаркивания. Скривившись,
как от зубной боли, дежурный саданул кулаком по столу и зычно
сказал:
— Хватит!
Три женщины, до этого рыдавшие на разные лады, как по команде
замолчали и глупо захлопали глазами. Но это затишье не могло
продлиться долго, поэтому мужчина поправил форменную фуражку и
спокойно произнёс:
— Я всё прекрасно понял и с первого раза. Данные записал. Как
только следователь освободится…
— Так когда ж он освободится-то? — возмутилась одна из
плакальщиц. — Пока он неизвестно где бегает, мою кровиночку, может
быть… — Подозрительно зашмыгав носом, она на некоторое время
примолкла.
Её товарки лишь сочувственно покивали и неодобрительно
посмотрели на дежурного. А он что? Он, может быть, тоже хотел бы
посочувствовать. Но не тогда, когда за день через конторку проходит
множество тех, кто плачет, требует и даже угрожает небесными
карами. А чаще какими-то знакомыми, которые обязательно
полицейского накажут.