Мы находились в одном из немногих
уцелевших после бомбежек и уличных боев двухэтажном бетонном доме,
где раньше располагались почта и банк, о чем напоминали
прочерченные пулями вывески, чудом уцелевшее зеркальное окно на
первом этаже и вращающиеся двери на входе. Стены были крепкие,
подвалы просторные. Большое помещение, занимавшее почти весь второй
этаж, было когда-то операционным залом - там даже сохранилась часть
офисной мебели, а за бронированной перегородка, за которой в былые
тихие времена скромно трудились кассиры, сейчас были свалены
боеприпасы и оружие.
- Не сочти за назойливость, уважаемый
гость. Где ты овладел так хорошо нашим языком? – спросил Плешивый.
– Ты говоришь так, словно родился в этих краях. А выглядишь, будто
из Германии.
О Германии Плешивый знал не
понаслышке – она являлась для него сосредоточением всего
европейского. Попал он туда после участия в свержении правительства
Ливии. Натурализовавшись в Берлине, оказался в поле зрения
исламских организаций, готовившихся разодрать в клочья Сирию. И
вскоре закономерно оказался в этой стране, став через некоторое
время средней руки полевым командиром.
- Я здесь провел много времени, воюя
за правое дело. И у меня близкий родственник родом из этих мест, -
поведал я, ни словом не покривив против истины. Был и близкий
родственник, который с детства рассказывал об этих родных ему
сказочных местах. Были и долгие месяцы, которые я провел здесь. И
правое дело тоже было.
Мы с Плешивым вели разговор, удобно
устроившись у окна. Еще в помещении присутствовали мои люди и около
десятка моджахедов. Полевой командир не хотел оставаться наедине с
гостями ни на секунду. Он был осторожен до пугливости. Нам пришлось
потратить немало сил, чтобы убедить его в том, что мы прибыли от
его спонсоров, а не являемся агентами сирийской контрразведки.
Меня и моих родных бандитов хозяева
предварительно разоружили. Оставили только Беку фамильный старинный
кинжал, с которым тот наотрез отказался расставаться хоть на
секунду. Автоматы, пулемет, гранаты и прочие атрибуты свободного
человека – всё забрали, черти чумазые. Хотя мы пришли по
рекомендации, но волю нам здесь давать не собирались.
Плешивый время от времени кидал на
меня пронзительные взгляды. Он и верил, и не верил мне. По хитрым и
надежным каналам связи ему велели принять представителей спонсоров.
Но поверит он нам окончательно, только когда увидит обещанные мной
оружие и боеприпасы.