Но это не так.
Потому что сейчас он более чем реален. От него пахнет табаком и дорогим парфюмом, он кажется безмятежным, с насмешкой наблюдает за моим смятением и реакцией на его появление.
Я вытягиваю шею, чтобы проверить, насколько далеко от нас официанты и стоит ли у входа охранник. Одной рукой обнимаю Дашу и прижимаю к себе в защитном жесте. Если что, я могу опрокинуть на мужчину горячий кофе, это даст несколько жалких секунд на побег.
— Ты дрожишь. Замерзла? — бархатистым голосом спрашивает он, наклоняясь ко мне и шепча на ухо. Его ладонь вдруг накрывает мое колено, и дрожь становится еще сильней.
— Мне неприятны твои прикосновения. — Я дергаюсь, пытаясь отсесть от него подальше. Но диванчик рассчитан на двух людей, а с другой стороны — прозрачное стекло.
— Обычно женщины говорят мне обратное. А еще стонут от удовольствия и просят не останавливаться.
Я быстро закрываю ладонями ушки Даши, чтобы она не слышала, что говорит ее... Язык не поворачивается назвать этого невоспитанного мужчину отцом моей девочки.
— Здесь ребенок вообще-то, поэтому оставь при себе свои дурацкие шуточки.
— Ладно, — он поднимает руки в примирительном жесте. Потом все же переводит взгляд на дочь. — Привет, принцесса, — улыбается ей, но улыбка получается натянутой. Неживой.
— Что тебе нужно? Ты следил за мной?
— Ты отключила телефон и не получила мой подарок. Пришлось искать тебя по всему городу.
— Мне не нужны никакие подарки. Исчезни, прошу. Я не отдам тебе свою дочь. Не позволю отнять ее у меня.
— Я не был бы так уверен.
Он достает из внутреннего кармана пиджака телефон. Несколько секунд что-то ищет, а потом протягивает мне беспроводные наушники. Я с недоумением смотрю на него.
— Просто послушай. Будет интересно, обещаю.
Я не хочу иметь с ним никаких дел. Не хочу ничего слушать. Единственное желание — чтобы Марат исчез из моей жизни. Навсегда. Потому что я не хочу жить в страхе, оборачиваться каждый раз, боясь выпустить из поля зрения дочь. Не хочу гадать, последний ли раз вижу ее, засыпая по ночам.
— Мне неинтересно.
Отталкиваю его руку, достаю из сумочки кошелек и кладу на стол несколько купюр, рассчитываясь за заказ. Но уйти мне не позволяют.
— Сядь, — сквозь зубы шипит он и с силой впивается пальцами в мой локоть.
Я резко приземляюсь обратно на мягкий диван, встревоженно перевожу взгляд на дочь, чтобы удостовериться, что она не испугалась.