Тысяча осеней Якоба де Зута - страница 3

Шрифт
Интервал
в чтении, в размышлениях и в жизни, пока вы еще на это способны, и тогда каждый ваш роман будет лучше предыдущего. Я на это надеюсь.

Дэвид Митчелл

Митчелл аккуратно, практически невидимо для читателя крутит в руках экшн-мелодраму – почти как кубик Рубика, – пока все цвета внезапно не встают на места, обнажая не что иное, как анатомию героизма. Смотрите – вот его неблагодарность. А тут непредсказуемость. Вот его огромность, которой хватит на всех и должно хватить на всех, потому что одному человеку его не вынести. Здесь – его неправдоподобность и повседневность. Вот его уродство. А вот – никого не побеждающая, абсолютно по-японски прекрасная в своей мимолетности и хрупкости красота. Лови!

Мария Мельникова (Книжное обозрение)

Примечание автора

В порту Батавия на острове Ява располагалась штаб-квартира Голландской Ост-Индской компании (по-голландски Vereenigde Oost-Indische Compagnie, сокращенно VOC, дословно «Объединенная Ост-Индская компания»). Отсюда отплывали и сюда возвращались корабли Компании, идущие в Нагасаки. Во время Второй мировой войны, когда Япония оккупировала Индонезийский архипелаг, Батавию переименовали в Джакарту.

На всем протяжении романа при упоминании японских дат используется лунный календарь – он может в разные годы «отставать» от грегорианского на три-семь недель. Так, «первый день Первого месяца» означает не первое января, а некую переменную дату между концом января и примерно серединой февраля. Годы указаны согласно японской традиции, с упоминанием эры.

В японских именах на первом месте стоит фамилия, на втором – имя.

I. Невеста, ради которой мы пляшем

Одиннадцатый год эры Кансэй. 1799 г.

I. Дом наложницы Кавасэми, на склоне горы близ Нагасаки

Девятая ночь Пятого месяца

– Барышня Кавасэми? – Орито стоит на коленях на липком вонючем футоне. – Вы меня слышите?

За садом, на рисовом поле, взрывается какофонией лягушачий хор.

Орито промокает влажной тряпкой пот со лба наложницы.

– Она почти все время молчит. – Служанка поднимает повыше светильник. – Много часов уже…

– Барышня Кавасэми, моя фамилия – Аибагава. Я акушерка. Я постараюсь вам помочь.

Ресницы Кавасэми вздрагивают. Она открывает глаза и еле слышно вздыхает. Глаза снова закрываются.

«Она так измучена, – думает Орито. – Даже не боится, что умрет сегодня».

Следующая страница