Осмотревшись, Николай направился к центру. Там он поразился даже
не форме караульного (она больше была похожа на кожаную куртку,
обильно проклёпанную железными чешуйками, чем бронежилет), а его
оружию. Вместо автомата или карабина (которых нигде не было видно)
часовой потянулся к лежащему рядом КОПЬЮ! Однако, увидев, кто к
нему приближается, успокоился и что-то сказал на всё том же
незнакомом языке. После чего устало помахал рукой и продолжил
следить за огнём, забыв о ночном госте.
Николай в шоковом состоянии сел у одного из костров и попытался
ещё раз понять, где он и как сюда попал. Дальше списывать всё на
контузию уже нельзя. Слишком «правильными» были галлюцинации:
средневековые доспехи, странная одежда, оружие, отсутствие техники
и кони! Старший сержант Петровский за двадцать четыре года ни разу
живьём не видел лошадей. А тут вон за одним из дальних костров
выглядывает коновязь с двумя десятками этих копытных. Возможно,
раненый мозг по фильмам и картинкам смог бы нарисовать точную копию
в воображении, но память выложила на стол козырь - последние
секунды жизни. Если бы всё не было таким реальным, можно было бы
подумать, что он в коме смотрит последний сон.
- Взрыв в закрытом помещении, должен был превратить мою голову в
кастрюлю с бульоном, как минимум. А у меня даже барабанные
перепонки целы… - На всякий случай, мужчина себя очень больно
ущипнул. - Фигня какая-то.
Старший сержант вспомнил, как он подумал про рай и ад, когда
только-только пришёл в себя. Тогда это была шутка, но теперь он был
готов на полном серьёзе рассмотреть эти варианты. Петровский был не
ахти каким философом, поэтому вопрос есть ли жизнь после смерти, с
мёртвой точки двигался очень медленно. Первое “логичное”, что
пришло ему в голову, стала версия с реинкарнацией.
Не обращая ни на что внимания, Николай просто сидел и рассуждал:
перерождение это или переселение его души в чужое тело.
Оба варианта не выдерживали никакой критики: руки, а также
голова и недельная щетина были точно свои, родные. Все мелкие
шрамики, ожоги и родинки присутствовали на своих местах. Больше
полезных мыслей в голову не пришло, зато мгновения перед смертью
прокручивались как видео на повторе.
- Отставить думать! Я жив и здоров, хотя должен был сдохнуть уже
ни раз. – Отсутствие понимания начало выводить его из себя. - Так
что, «Отставить ныть! Подобрал сопли и бегом марш.»