Как в принципе, и вся наша конная
рать меньше числом, чем передовой отряд тушинцев…
Поэтому неудивительно, что спустя
всего пару минут с начала столкновения, отряд русской конницы начал
пятиться назад. Совершенно естественным образом, просто не выдержав
натиска ударивших в копье панцирных хоругвей по центру… На флангах,
правда, дела идут получше. Но там действуют лисовчики, тушинцы и
черкасы – они, конечно, пожиже будут, оттого и успехи их заметно
скромнее. Запорожцы так вообще слабые всадники, если не говорить о
реестровых панцирных казаках. Нет, черкасы сильны в морском набеге
и в пешем строю, переняв манеру боя янычар… Да и сколько их здесь
сейчас – настоящих, боевых казаков?! Нет, настоящие пока что честно
воюют с татарами и турками под началом гетмана Сагайдачного…
Но все же значительное число пусть и
легких, неопытных всадников играет свою негативную роль в битве – к
моему вящему сожалению.
Воевода Головин, видя неравенство сил
и с каждым мгновением нарастающее преимущество врага, приказал
трубить отход – над рядами московской рати разом заиграли горны, и
задние ряды всадников тут же развернули своих лошадей, нацелившись
на переправу через Жабню… Но – слишком медленно. Располагая
численным превосходством в коннице, вражеский командир ввел в бой
резервную хоругвь, начавшую стремительный обход передового полка
Скопина-Шуйского, отрезая его от моста. И наши казаки, а следом и
дети боярские, заметившее это, просто побежали…
Побежали к заболоченному берегу
Жабни, преследуемые разошедшимся врагом! Врагом, в азарте погони
понадеявшимся прижать нас к реке – и вырубить всех под корень в
естественной ловушке…
- Не робей братцы, прорвемся!
Держитесь меня и Джока!!!
Я кричу не сколько для рейтар,
сколько для самого себя, пытаясь хоть немного взбодриться… Но пока
получается не очень, учитывая складывающиеся обстоятельства! Мы
скачем к реке вместе со всеми – плотной группой чуть в менее, чем
полусотню всадников, то есть половиной немного поредевшего
эскадрона. Держимся друг друга, стараясь не отставать и не
допускать рассеивания строя – благо, что лошади, получившие
короткий отдых, немного восстановились…
Что удивительно – только-только
проснувшийся страх, успевший сдавить все в груди, вновь отступил во
время бодрой рыси. Как же хорошо! Еще по-летнему теплый
августовский ветер бьет в лицо, а примятая копытами лошадей трава
сливается в сплошной зеленый ковер… И вновь кровь начинает веселее
бежать по жилам, а на смену неуверенности и недобрым предчувствиям
приходят охотничий азарт и предвкушение скорого боя!