Налетевший с Волги ветерок приятно
охладил распаренное на солнышке тело (облаченное к тому же и в
стрелецкий кафтан, и в калантарь!) – и я от удовольствия прищурил
глаза, полной грудью вдохнув отдающий речной сыростью свежий
воздух. Как же хорошо!
И ведь эти слова я повторяю себе
каждый день, открывая глаза в страхе, что окажусь сейчас на кровати
в своей квартире, а не на стожке пряно-пахучего сена – и понимая,
что я по-прежнему Тимофей Орлов, стрелецкий сотник: как же
хорошо!!!
Впереди грохнул залп, потом второй –
и, наконец, третий, уже довольно жидкий. С тревогой открыв глаза, я
с невольно участившимся сердцебиением посмотрел вперед, на конницу
московской рати, переправляющуюся через довольно широкую у Калязина
реку. Сапега, надеясь задержать отступление «московитов», бросил
вперед летучие отряды легкой конницы из числа лисовчиков и
воровских казаков-тушинцев – очевидно, с целью завязать бой и
задержать отступление хотя бы части передового полка
Скопина-Шуйского. Но поставленная в арьергарде рейтарская
сотня-эскадрон Себастьяна (как-то мне непривычно называть ротмистра
Стасиком, учитывая, что за время «вещих» снов я привык видеть его
именно немецким дворянином фон Рониным!) встретила вражий наскок
плотным огнем пистолей! И враг трусливо откатился назад, крепко
получив по зубам… Правда, рядом с рейтарами замерла еще добрая
сотня детей боярских, отличных конных лучников – а им по
«небронированным» и «легкобронированным» целям работать самое
то!
Немного успокоившись, я дождался,
когда передовой полк закончит переправу и бодрой рысью отступит к
лагерю, втянувшись в импровизированные ворота из нескольких
разъезжающихся, а после вновь сцепляемых между собой возов.
Последние приспособлены для сооружения «гуляй-города» – и с одного
из боков прикрыты наклоненным внутрь широким, свыше человеческого
роста деревянным щитом с прорезанным в нем бойницам. Такая
конструкция дает надежную защиту от степняцких стрел, да и пуля на
излете щиток не пробьет… Хотя близкого мушкетного выстрела он,
конечно, уже не выдержит.
А вот и рейтары показались…
- Что немец, жарко там было?!
Раскрасневшийся Стасик (нет, все-таки
взгляд ротмистра сильно изменился с момента нашего «попадания»,
сделав его неуловимо похожим на моего одногрупника еще в
студенческие годы), нашел меня по голосу. К слову – лицо его
украсила свежая царапина… А встретившись с другом взглядом, я
заметил, насколько сильно расширены его глаза от возбуждения
минувшей схватки! Отсалютовав мне окровавленной саблей – по ходу
трофей! – он громко, чуть срывающимся голосом ответил: