А Лёшка опять стал смотреть в столбик налево, туда, где были напечатаны фамилии погибших.
– Эна она чего, – неожиданно проговорил дядя Ипат, – сроком на пятьдесят четыре года! Пойди доживи ты до этого времени. Ты еще доживешь, – сказал он Лёшке. – Заём, стало быть, для тебя в самый раз, – и засмеялся.
О новом займе кричали все. Даже в субботу, когда Лёшка с дядей Ипатом ходил в церковь, батюшка и тот говорил про то же.
– Откликнемся на сей призыв, – выводил батюшка. – И в оные времена, в тяжкие годины нашествия иноплеменников, верующие оказывали великую любовь земле Русской. Вспомним священный клич Козьмы Минина, заложим жен своих и детей для спасения Родины.
Батюшка еще что-то сказал про заём для русского воинства и кончил нараспев, растягивая слова:
– Подпи-шемся на за-ём и в отде-льно-сти-и и в скла-дчи-ну-у. Да благослови-ит Госпо-о-дь святы-ые начина-ания. Ами-инь!
Вспомнив слова дяди Ипата, Лёшка решил подписаться. Думает: «Буду каждый день с выручки недодавать по пять копеек, соберу рубль и подпишусь». Однако на следующий день в районе Таганки мальчик угодил на какой-то рабочий митинг и подивился: рабочие отказывались признавать заём.
– Так, значит, заём свободы, а деньги прямо на войну? – говорил какой-то мастеровой. – Не на свободу, а на войну. За наши копейки и нас же в солдаты. Так, что ли?
Теперь Лёшка заколебался. А еще через день мальчик был у Страстной площади и слышал совсем другое:
– Нет, не напрасно так назван новый заём. Сказать сегодня «всё для войны» – это значит сказать «все для свободы»! Граждане, спасем Отечество! Подпишемся на новый заём!
«Подпишусь», – решил Лёшка. И стал собирать деньги.
Лёшка не собирался больше на Брюсовский. А тут мячик. Пришлось ехать.
Остановившись у знакомой подворотни, Лёшка стал соображать, как же ему разыскать девочку, но тут вышел на улицу мальчик в бескозырке, посмотрел на Лёшку, проговорил:
– Проваливай. Нечего тут стоять.
Лёшка сделал вид, что не слышит, но мальчик повторил снова:
– Проваливай! Кому говорят!
– А тебе что? Место тобой не куплено! – огрызнулся Лёшка.
– Проваливай!
И Лёшка не выдержал. Он вмиг слетел с козел, сжал кулаки. И мальчик сжал кулаки. Ребята стояли друг против друга, и Лёшка уже примерял, с правой руки или с левой ударить, как вдруг появился дворник. Дворник замахнулся на Лёшку метлой, назвал его ванькой (обидная кличка извозчиков) и грозился пообломать бока и ему и лошади.